потом, даже если и так, ты что замуж за него собираешься и в платке до конца жизни ходить? Маш, надо брать от жизни всё, что она даёт. А мы давать этим хачикам ничего не будем. Ха-ха-ха! Как там? Наш девиз непобедим — возбудим и не дадим!»
И Машка сдалась.
А потом были три недели цветов, ресторанов, подарков, поездок за город... Элька отрывалась на всю катушку, наслаждаясь откровенным мужским восхищением — романтичный Салих с неё глаз не сводил и сдувал пылинки. Машка заражалась её энтузиазмом и тоже веселилась. Хотя иногда становилось не по себе — «а дальше что?» Батыр ей нравился, под описание настоящего мужчины вроде подходил. И глаза у него были зелёные, и голос красивый, и умный, и подарки щедрые дарит... Но дальше-то что? А Эльча только смеялась:
— Маш, живи и радуйся. Поматросим и бросим! Первый раз что ли?
В конце октября кататься по природам стало холодновато. Да и настроение под вечный дождь не располагало.
— Девочки, есть предложение, — звонил Салих. — У друга дом за городом пустует. Может, махнём на выходные?
— Ещё как махнём! — собрались подруги за полчаса.
И вот уже все на даче, всем весело: шашлычок под коньячок на крытой террасе, Элька, пытающаяся выплясывать лезгинку, Машка, подпевающая Элечкиным танцам, и двое галантных мужчин, с удовольствием наблюдающих за шальными девчонками.
Набрались девушки основательно. Первой «поплыла» Машка.
— Пора баиньки, Машенька, я тебя отведу, — Батыр потянул девочку к дому.
Машка послушно пошла. У лестницы он подхватил её на руки и понёс. Машуля уткнулась ему в плечо и закрыла глаза. Голова кружилась, её обнимали сильные мужские руки, и от него так хорошо пахло дымом, коньяком и дорогим парфюмом.
Батыр уложил её на кровать и нежно поцеловал в губы. Машка поёрзала, устраиваясь поуютней. И снова поцелуй, уже настойчивей. Губы скользят по шее. Рука ложится на грудь. Мужчина начал раздевать девушку.
— Ты чего?
— Как чего? Я хочу тебя. Я уже давно тебя хочу.
— Нет!!!
— Почему?!
— Не хочу! Я не буду! Не надо!
Батыр не слушал её, стаскивая с неё джинсы.
— Машенька, тебе будет хорошо...
— Перестань! Не надо! — Машка уже ревела и отчаянно сопротивлялась, тащила на себя одежду, отталкивая его ногами.
— Слушай, не строй из себя целку! Ты же знала за чем ехала!
— Прекрати! Урод! Дебил! Придурок!
Дальше начался кошмар. Мужчина сгрёб обе руки в свою и заломил их ей за голову. Другой рукой он стаскивал с неё одежду. Свитер, лифчик, трусики — всё уже валялось на полу. Машка орала во весь голос, билась и извивалась, ревела от полной беспомощности. Батыр навалился сверху. Его руки и губы были везде. Он даже не целовал, он кусал её грудь, шею, губы.
— Расслабься! Тебе понравится!
— Нет! Сука! Тварь черножопая! Нет!
Между ног всё разрывается.
— Не-е-ет!
«Господи, как больно!» Машка уже не могла сопротивляться и просто лежала, сжавшись от ужаса, боли и отвращения. Перед глазами всё плыло. Между ногами, где рывками врезался Батыр, дёргало тупой болью. Он целовал её, а к горлу подкатывала тошнота. Слёзы катились из глаз и затекали в уши. «Это происходит со мной?»
Элька бежала к дороге, размазывая по щекам слёзы. Она спотыкалась, даже пару раз упала и снова бежала. «Да что же это? Как же теперь? Машка! Машка! Вернуться? Нет, бежать, бежать!» Она выбежала на дорогу, не зная, что делать дальше, пытаясь сообразить, в какой стороне город. Эльче повезло: первая же машина остановилась. За рулём сидел пожилой дядька.
— Помогите! Помогите! Там мою подругу насилуют! Пожалуйста!
— Садись.
— Помогите! Мне в милицию надо! Там дача...
— Какая милиция? — дядька затолкал Элю в машину. — Что ты им скажешь? На дачу сами попёрлись? Сами и виноваты! Шляетесь где попало! Не реви, поехали, отвезу тебя домой.
В машине Элька тихо скулила и пялилась в лобовое стекло, пытаясь избавиться от стоящей перед глазами картины: зарёванная Машка,
