Марина лежала в этой клинике уже полгода. Клиника находилась в Швейцарии, в Альпах, в единственном месте, где разрешена эвтаназия. Да, она решилась на неё, так как считала, что жить с постоянными внутренними болями невозможно, а боли были такие, что она теряла сознание, и это было ещё хорошо...
Ведь спасительная темнота убирала боль, предоставляла возможность отдыха, пусть небольшой, но передышки, между тягучей ноющей болью и острейшим приступом. Марина выжила после ДТП в горах, врачи считали, что она не должна была, но факт. Оставшись только с одной ногой до колена и одной рукой, Марина потеряла пол грудной клетки и часть лёгкого, часть печени и почку. А всё потому, что левую часть тела раздавила машина. А вот здоровое сердце ещё боролось за жизнь бывшей легкоатлетки, перекачивая кровь по оставшемуся лёгкому, здоровой матке и почке. После смерти Марина завещала своё сердце и почку и яичники в банк органов, а сумму, полагающуюся за них, завещала единственной подруге, которая не бросила её в трудную минуту, Светлане Романовой, подруге по команде.
Как раз сегодня, через пять часов, ей должны были отключить аппараты и ввести раствор смерти. Она уже смирилась со всем, исповедовалась и причастилась. Теперь она лежала, насладаясь редкой минутой, когда боль отступала далеко и напоминала о себе только лишь тяжестью во всём теле. По опыту, она знала, что через пару часов боль вернётся с новой силой, такой, что останется только молить о потере сознания, и это будет, но лишь после того, как Марина от потемнения в глазах не сможет ничего видеть.
Вот теперь она лежит и ждёт Свету, которая в данный момент уже проходит по коридору клиники. Вот она!
Марина улыбнулась подруге и проговорила:
— Привет, подруга! Я скучала!
— Привет, милая, как ты? — Света очень любила свою подругу и готова была всё возможное сделать для неё, она с трудом приняла решение Марины об эвтаназии, но смирилась, понимая её выбор.
— У меня передышка, — Марина улыбнулась снова и пошевелила рукой, подзывая Свету поближе. — Сядь здесь, — она похлопала ладонью по простыне рядом с собой. — Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделала, — нервно сказала она.
— Всё, что хочешь, Марин очка, всё для тебя сделаю! — истово проговорила Света.
— Света, ты меня знаешь как убеждённую гетеросексуалку, даже с бывшим мужем, который как козёл сбежал от меня. Но последнее время у меня в минуты отдыха возникает убеждение, что я могла бы стать лесбиянкой! Пододи, ничего не говори, — сказала Марина, видя, что Света сделала вдох чтобы что-то сказать. — Я закончу. Да, я говорю правду. Я могла бы быть лесбиянкой! Я это поняла по многим призникам, о которых не буду распространяться, но они есть. И я прошу тебя о помощи. Помоги мне ощутить напоследок вкус женской сладости и помоги ощутить клиторальный оргазм!
Марина требовательно и, в то же время с надеждой, смотрела на ошеломлённую подругу.
— Не знаю, что и сказать! — Света захрустела пальцами. — Я не могу тебе отказать, ты знаешь, но я никогда не делала таких вещей, даже не знаю как!
— Свет, это придёт само. Сачала я тебе... — она чуть запнулась, — отлижу, а потом ты мне, только поторопись, а то скоро приступ, и мы ничего не сможем успеть...
Света помолчала, лихорадочно обдумывая ситуацию и признавая, что нужно помочь подруге, как бы это было неправильно или правильно... Но она решилась. Молча закрыв дверь палаты, она быстро скинула под светом загоревшихся синих глаз Марины всю свою одежду и забралась на койку к подруге. лёжа на боку, она поцеловала Марину в сухие губы. Подруга страстно ответила, выбросив навстречу юркий язык, который толкнул своего визави и начал игру. Света скинула простыню с «половинки» тела Марины и рукой стала теребить сосок единственной, но прекрасной груди Марины. Света проложила поцелуи по шее Марины, спустилась немного ниже и ухватила губами сосок, ареола его
