— Знаешь что? — оставайся у меня, уже поздно. Лена захмелев, встала из-за стола потянулась молодым, стройным телом.
— Я только детей уложу, ты пока телевизор посмотри.
Через полчаса дети засопели засыпая.
— Ну, вот и я. Пойдём на балкон. Покурим.
Они закурили, пуская дым в тёмное ночное небо. Ирина обняла Лену, положив свою большую ладонь ей на плечо. Лена сделала вид, что не обратила внимание. Она знала, что Ирина — лесбиянка. Долгое отсутствие мужчины вызывало у неё интерес к ней. Она желала и опасалась её.
— Будем спать? Можешь спать со мной, видишь, какая кровать большая. С того времени как муж умер, я сплю в ней одна. Или спи на диванчике в гостиной. Что ты выберешь? Она вопросительно и чуть вызывающе посмотрела на Ирину.
— Кровать большая, Ирина провела ладонью по подушке. Будем спать вместе. Только не приставать.
— Я? — Лена возмущённо захлопала ресницами. Точно не буду.
— Моя ночнушка для тебя маловата, — она покопалась в шкафу.
— Возьми рубашку мужа, на тебя пойдёт. Вот тебе полотенце.
Пока из ванны доносился плеск льющейся воды, Елена, немного нервничая аккуратно постелила кровать.,, Не ожидала от себя такого. Я не уверена, что поступаю верно, зачем мне это надо... ,, — проносилось в её голове.
Плеск прекратился, и на пороге появилась Ирина в мужской рубашке.
— Как я тебе? — она остановилась перед большим зеркалом напротив кровати и игриво закачала бёдрами.
Ирина была сорокалетней женщиной, крупной, мускулистой, без единой капли лишнего жира, с хорошо развитыми мышцами, плоским мускулистым животом, широкими бёдрами, длинными руками и ногами и большой, упругой грудью, не рожавшей женщины. Она была тёмноволоса, коротко подстрижена, круглолица. Обладала низким тембром голоса.
— Ложись, я сейчас, — захватив ночнушку, и стараясь не глядеть на Ирину, Лена проскользнула в ванную.
— Вот и я. Щелкнув выключателем Лена, нырнула под одеяло, тут же оказавшись в объятиях Ирины.
— Пусти. Ты что!
Ирина рука, скользнув по груди спустившись по бедру, соскользнула прочь.
— Какие у тебя ножки нежные, — горячее дыхание обожгло ушко.
— Отстань. — Лена попыталась отпихнуться.
— И лобок...
— Убери руки.
Лена склонилась над ней с поцелуем в губы.
— Нет. Я не могу! — Она завертела головой отворачиваясь.
— Ира, зачем ты меня позвала и оставила ночевать? Только честно.
— Уже поздно. Возвращаться одной страшно...
— Не ври. Я же видела, как ты на меня смотришь. Ты же знаешь, что я...
— У меня давно не было мужчины. Я решила...
— Как давно не было?
— Почти три года, как умер муж.
— Что вообще? — Ира удивлённо округлила глаза.
— Да нет. Было. Несколько раз. Ну, ты же знаешь их. Им нужен только секс. И всё. А я так не могу, они скоты.
— Да, скоты. А наша любовь нежнее, никто не поймёт женщину, как женщина.
Ирина лежала, подставив под голову ладонь. В её глазах сверкал отблеск ночных огней.
Лена почувствовала ладонь на груди и успела подставить щёку.
— Не бойся меня.
— Я не боюсь, просто не могу.
— Ну, когда-то ведь, надо начать, не будем же мы, как дуры так до утра лежать.
— Только я тебе лизать не буду, — прошептала она.
— Никто не будет лизать.
Ира, навалившись, впилась в губы страстным поцелуем, проведя по груди.
— Нет! Я не могу. — Лена, задыхаясь, оттолкнула её.
— Нет, значит, нет. За что ты меня так обижаешь? Для меня ведь, это всё серьёзно. Сколько можно издеваться? Спокойной ночи. Ира отвернувшись, легла набок, поджав под себя ноги, у неё заканчивалось терпение. Она была обижена и разозлена на эту дуру, которая изо всех сил строила из себя девочку.
— Я не хотела. — Лена провела ладонью по её плечу. — Ириша... Я же никогда ещё не была с женщиной, я в первый раз...
— Ира припала к её теплым пухлым губам, спустила бретельки ночной сорочки.
Затем взасос поцеловала её в крупный коричневый сосок.
Лена попыталась оттолкнуть её
