выкрикивая: «Стоять! Милиция!» и радостно смеялись, видя как те, в ужасе, со спущенными штанами и трусами, пытаются бежать. Потом бежали мы, спасаясь от праведного гнева любовников. Сейчас в это место я тащил свою первую женщину, в полной уверенности в том, что она станет ею. «Куда ты меня тянешь, придурок? У тебя имя то есть?» — спрашивает меня моя жертва. «Конечно! Меня зовут Максим! А тебя как?» — отвечаю я, продолжая тянуть девушку за собой. «Меня Катя! Слышь, Максим, ты думаешь, что я шлюха, какая что ли? Думаешь, вот так возьму и пересплю с тобой!» — отвечает мне девушка. «Нет! Я так не думаю! Я не думаю, что ты шлюха! Ты на неё совсем не похожа! Ты очень красивая и я тебя хочу!» — отвечаю я, прижимаю Катю спиной к стене здания и тут же впиваюсь в её губы, встав на носочки, и сразу же запускаю свою руку ей под платье.
«Хочешь бабу, хватай её за пиз. у! Тогда она расслабится, ножки подогнутся, щель потечёт! Хватаешь за пиз. у, показываешь что ты мужик и хочешь её, она бледнеет, плачет, просит, но уже не куда не денется, она твоя! Вытаскивай и вставляй!» — голос отца звучал у меня в голове. Катя схватила мою наглую руку и попыталась вытащить её, но я был сильнее. Моя ладонь уже плотно легла ей между ног и поглаживала щёлочку. Я сильно прижимал тело девушки к стенке, и моих сил было достаточно, чтобы не дать ей вырваться. Сначала она вырывалась, потом угрожала, но почему то тихо и без криков. Или боялась моей силы и возможных последствий, или просто показывала мне, что она не такая и не отдаётся первому встречному. «Все бабы бл. ди! Все! Кто-то больше, кто-то меньше. Каждая баба уже через пять минут общения с мужиком хочет его. А всё остальное время она просто выдерживает марку, типо она не бл. дь! И чем дольше она это сможет делать, тем круче баба! Есть такие, которые текут ручьями, но не даются, это огонь бабы. Найдёшь такую, хватай и не отпускай!» — поучения нетрезвого отца были очень кстати, в данную минуту.
Катя шипела и отталкивала мою руку под платьем, отворачивала лицо от моих губ, но всё это было настолько слабым и не цельным по содержанию, что я снова и снова продолжал натиск. «Ну что ты ломаешься, Катюша? Ты такая красивая, сексуальная, такая классная! Я только на тебя и смотрел весь вечер, не мог глаз отвести!» — страстно зашептал я, вспомнив очередное поучение отца: «Все бабы дуры! Они верят словам! Ври! Нагло и красиво! Пофиг даже если она узнает, что ты врёшь! Это не важно! Она всегда тогда сможет сказать, что ты взял её обманом и она тут не причём!» Через минуту нашего противоборства с использованием незамысловатых комплиментов и романтических слов, я заметил, что у Кати между ног становится жарко, а сопротивление сошло на нет. «Отстань, урод! Отвали! Я всё брату расскажу, он десантник! Он тебе яйца оторвёт!» — шёпотом требовала Катя, положив свои руки мне на плечи и уткнувшись носом в мою макушку. До этого сжатые с силой ножки уже расслабились, и моя ладонь свободно ласкала горячую и уже влажную промежность.
«Если баба потекла, она твоя! Текущая соками щель жжётся и зудит, и нет сил у бабы долго терпеть этот чёс! Вставляй смело! Она уже ждёт твой член, потому что только он может унять этот зуд!» — отец сопроводил это объяснение, жестом рук, показав, как и куда вставляется. Я стянул с себя штаны с трусами и вытащил свой стоящим колом член и ткнул им в сторону паха девушки. Он упёрся ей в лобок. «Отпусти, придурок! Ты чего делаешь?!» — шептала Катя, даже не пытаясь оттолкнуть меня. Я запустил свои руки под юбку и, зацепив резинку её трусиков, стащил их вниз до середины её бёдер и тут же ткнул свой член в волосатую промежность, выискивая заветный вход. К сожалению, тут отец ничего не рассказывал мне, куда и как вставлять конкретно, поэтому мне пришлось идти опытным путём, «методом тыка». Я тыкался в её покрытый пушком волос лобок, проникал между сжатых ножек, проскальзывал внутрь промежности, ожидая, что в
