позволяет мальчишке даже коснуться его члена, а потом вздувается узел, и его, Олли, заполняет изнутри, растягивает тонкие стеночки, давит беспрерывно на ноющую простату... Не выдержав, омежка скатился с кровати и выбежал вон из спальни совсем нагишом, оставив ненужное белье на полу комнаты.
Альфы хищно напряглись, едва только хлопнула дверь спальни — в воздухе сладко запахло течным непользованным омежкой, так невыносимо, что поджимались яйца. А через пару секунд, когда терпеть стало совсем нереально, в проеме двери появился Олли. Мутные от желания, полуприкрытые глаза, подрагивающие пушистые ресницы, распахнутые влажные губы:
— Пожалуйста...
Первым опомнился Герт. Он утянул мальчишку на диван между собой и Шарком, Дикон мгновенно устроился у Олли межу ног, которые омега сам раздвинул пошире. Он запаха трех таких близких мгновенно возбудившихся альф у юноши срывало крышу, он тихонько постанывал, подставляясь под ласкающие ладони, под нетерпеливые поцелуи. Дик то скользил по члену омежки языком, то, едва касаясь кончиком, порхал по напряженной головке, стараясь раздразнить еще больше, то сильными активными движениями вылизывал ствол. Мужчина долго еще так играл, прежде чем взять в рот и начать просто агрессивно отсасывать. Последние мысли вышибло из головы блондина. Мальчишка выдохнул хрипло, впиваясь короткими ногтями в запястье Герта, за которое держался. Масла в огонь подливал Шарк: он заставил Олли запрокинуть голову и сейчас покусывал, оглаживал нежную кожу, следовал языком вдоль бьющейся жилки. Его пальцы спускались ниже, обводили розовые соски, сжимали их, чуть оттягивали, заставляя омежку еще сильней тереться задницей об испачканную смазкой обшивку дивана.
Это было невозможно хорошо, одуряюще, восхитительно... Восхитительно изуверски — мальчишка сполз чуть ниже и попытался сам хотя бы дотронуться до пульсирующего ануса. Тело требовало заполненности, хотелось чувствовать то приятное натяжение мышц, о котором в Академии говорили развязные старшие, безумно хотелось, чтобы чужие пальцы властно проникли внутрь, бесцеремонно растягивая вход под себя, а потом...
Герт, словно сорвавшись, сдернул Олли с дивана. «О, что за развратный мальчишка, какая поза!» Оказавшийся на полу омежка призывно, нетереливо совсем покрутил задом, прогнувшись в спине и оперевшись на локти. На светлой коже ягодиц мгновенно отпечатался шлепок Шарка: мужчина спустил свои брюки вместе с бельем и теперь, одной рукой подрачивая себе, другой пытался наскоро подготовить умоляюще стонущего блондина. По свежей смазке растяжка шла легко, и вскоре нежные внутренние стеночки успели ощупать все трое альф, по очереди засовывая туда пальцы. Олли стенал в голос и не надеялся дотерпеть до настоящего проникновения, когда Шарк вдруг заставил его поднять лицо и, улыбаясь шало и пьяно, мазнул по губам омеги сочившейся головкой своего члена. Мало что соображая, парнишка вцепился руками в бедра брюнета и принялся старательно вылизывать, посасывать, целовать возбужденную плоть, изредка поглядывая масляными мутными глазами на реакцию мужчины. Это немного отвлекло парня, Герт перехватил ему мягкой лентой член у основания. Дикон тем временем плюнул на подготовку целенького омежки и вошел, чувствуя, как сжимается на нем юное, тугое еще, жаркое тело. Тесный, узкий, волшебно гнущийся под руками от пронзающих ощущений, горячий мальчик...
Дик задвигался сначала медленно, он хотел трахнуть Олли осторожно и мягко, но получилось только сдавленно застонать от чувств, да сорваться, проникая с каждым разом все быстрее и жестче, натягивая омегу по самые яйца, только раз позаботившись о том, чтобы синхронизировать собственные движения с движениями Шарка, явно дуреющего от неумелого, но старательного и чувственного минета их общего мужа. В таком темпе Дика хватило ненадолго: он кончил, задыхаясь хриплым
