любовника не сердиться и понять её, не имеющую собственного большого дома и крупных доходов. И насмешливо следила за впадающим в неистовство от ревности мужчиной.
Последней каплей в этом спектакле стали сначала длительный перерыв в свиданиях, потом её внезапная просьба ему на ушко не кончать в неё ни сегодня, ни вообще, так как опасным сексом она занимается отныне исключительно с мужем. А с ним теперь придется предохраняться, как ей это не тяжело. Приостановив её прыжки на своем члене, он выпустил из ладоней её подпрыгнувшие груди и перевел руки на тонкую шею, сдавив её. Он предполагал, что большая часть из сказанного и разыгранного ей в последнее время — ложь, но не мог точно знать — насколько. Последний удар попал в самую точку: она недвусмысленно намекнула, что скоро их встречи прекратятся. И кем он её заменит? Где найдет такую отвязную чертовку, вгоняющую его в неистовство, вводящую в состояние исступления? Если он что-нибудь не предпримет прямо сейчас, то эта горячая штучка отныне будет скакать только на супружеском члене, после ещё на чьем-нибудь, а ему вновь придется искать родственную душу. Он вспомнил, как радовался ей и вместе с ней полному совпадению их темпераментов, желаний, стремлений, взглядов на жизнь. Как его устраивало, что она понимает его с полунамека. Как снисходительно он принимал её безусловную любовь, ничем не жертвуя взамен. Как она бывала рада любому его подарку и незамысловатым знакам внимания. Как старательно она училась разнообразным сексуальным способам, чтоб порадовать его. Неужели конец!?
— Как давно вы делаете ребенка? — хрипло спросил он, сжимая ей шею. — Дня 3—4, вобщем, с тех пор как мы с тобой решили взять паузу... — непривычно серьезно произнесла она, пытаясь разжать его пальцы. Он не помнил ни про какую паузу, но то, что с недавних пор она избегала близости, было заметно. Он скинул девушку с себя, вскочил ей на грудь и поднес к её рту дрогнувший мокрый член. Привычно улыбнувшись, не сводя с него взгляда, она приподнялась на локте, охватила пальцами корень ствола и впустила раздвоенную головку в рот. Пока она натирала рукой основание пениса и посасывала головку, он напряженно думал: не повредит ли ему то, что он собирался предложить ей. Не лишится ли он свободы, не изменит ли это решение его привычного образа жизни? В жене он не сомневался: она поверит всему, что он ни скажет, и примет любое его объяснение. А вот достаточно ли будет предложенного этой красноволосой ведьме, так артистично высасывающей его до дна.
Он выдернул перевозбужденный пенис из её губ и с силой всадил его меж её широко раздвинутых ног. Поднявшись над ней на кулаках, он резко и глубоко наносил удар за ударом, ощущая как его пах больно стучит по её ляжкам. Она не сводила глаз с его ожесточенного лица, пытаясь замаскировать серьезным выражением самодовольную усмешку. Если он не поверит сейчас в её выдумку, то придется сочинять что-либо ещё. Он, казалось, собирался с мыслями, и она терпеливо ожидала, едва подаваясь вверх бедрами. — Оставайся здесь... насовсем! Будем вместе, как ты хотела, — не без труда произнес мужчина. — Разве я хотела? — тонко прищурилась Вика. — Не помню... — Ведьма... дрянь маленькая... разве ты не любишь меня? — запинаясь от охватывающей его истомы, пробормотал Денис. — Теперь уже и не знаю, ведь я, может быть, беременна, — с едва скрываемой иронией протянула девушка. Сцепив пальцы на её шее, задыхающийся в преддверии оргазма мужчина прохрипел: — Привяжу тебя, стерву, здесь и затрахаю до смерти, чтоб не изводила меня и не доставала... Вот тебе «предохранение» и «не в меня»! Радостно засмеявшись, Вика обхватила трясущегося возлюбленного руками и ногами, отпустив только, когда он обессиленно свалился с неё. Она исступленно целовала его губы, грудь, спустившись по его телу вниз, облизала высыхающий член, втянула в рот размягчившиеся яички и долго сосала их.
