подушечками пальцев, будто наслаждаясь нежностью ног. С каждым разом мои ласки становились всё настойчивее. И вот я медленно задираю края шёлковой ночнушки, открывая вид на скромные беленькие трусики, не забывая при этом покрывать поцелуями шею. Казалось, Аннет уже была в растерянности. С одной стороны ей было хорошо как никогда, а с другой она чувствовала себя неловко тем, что так быстро стала поддаваться на ласки учителя.
— Отпусти... те меня. — Ещё одна жалкая попытка вырваться из моих объятий. Глупышка.
— А ты заставь меня... — проговорил я прямо ей в губы, после чего впился требовательным и настойчивым поцелуем. Конечно, в знак протеста крошка Аннет замычала. Но это меня, ни капельки не волнует.
Для меня это была наслаждением наблюдать то, как девчушка краснела при виде того, что я с ней делаю. Нехотя, она открыла ротик, и я смог поиграть с её язычком. Эх, молодёжь совершённо не умеет целоваться!
Оторвавшись от неё, я дал возможность девушке отдышаться.
— За что?! За что вы так со мной поступаете?! — Новый поток слёз наворачивался на её глазах. Они блестели, подобно бриллиантам.
— Тс-с-с-с-с-с. — Я попытался усмирить её. — Мне нужно пройти последнее испытание. Я сразил одного из самых сильнейших демонов, выкрал из хранилища Великую Книгу Чёрной Магии и сокрушил чернокнижника. Теперь осталась только опорочить юную и невинную деву, которая перед ритуалом должна испить зелье прямо на ночь в полнолуние. — Всё это я рассказывал спокойным тоном, как сказочку на ночь.
— Так вы... меня... использовали?!
В этот миг выражение её лица переменилось. Слёзы, будто рукой сняло, и она снова стала прежней. Так же неприступной и гордой. И в этот миг я понял, что эффект зелья действует не вечно. Но факт остаётся фактом: она испила его, значит, всю ночь она полностью может быть в моём распоряжении.
Глаза Аннет выражали всю злобу и ненависть, посвящённые мне. Видимо, она не могла смириться с тем фактом, что я её использую, как игрушку.
— Что за взгляд? — Я ухмыльнулся в ответ. — Ты мне даже такой больше нравишься. Но скажу тебе одно: и не таких ломал...
На этих словах она снова забилась, как бабочка в сетях у паука. Только в моих «сетях». Я уже стягивал с неё ночнушку. Это было непросто: она извивалась у меня на руках, как только это позволяло её тело. Но, зная многие слабости человеческого тела, просто нажимал на некоторые точки, подавляя и подчиняя свою ученицу себе. Она кричала, проклинала меня. Никогда не думал, что её голос так будет возбуждать меня. Мурашки пробегали по спине от мысли, что я смогу с ней сделать. Боже мой! Как же прекрасно видеть перед собой столь непорочное создание в одних беленьких трусиках. Я понял, что потерял над собой всякий контроль, когда увидел эти прекрасные пышные груди, которые колыхались перед моими глазами, дразня меня. А моя юная чародейка начала устало опускать свои глазки. Она глубоко дышала, видимо, хотела восстановить дыхание, после стольких напрасных усилий вырваться. Отлично, значит, уже расслабилась. Щёки её порозовели, и я вспомнил те времена, когда она ещё совсем была ребёнком. Как давно я не видел её застенчивого взгляда и пылающего от стыда, в алом цвете, личико! Я припал к одной груди губами, целуя, облизывая, и покусывая розовый сосок, который тут же затвердел. Блондинка застонала. Освободив руки девушки, я второй рукой стал мять грудь, оттягивая пальцами сосочек.
— А-а-а-а, не делайте та-а-ак... — вторила Аннет невнятным голосом, так как у неё заплетался язык.
— Как так? Вот так? — Я снова заиграл с её грудью. Она от наслаждения призывно покусывала губки.
Я ухмыльнулся. Какие же девственницы, всё же, чувствительные. С этими мыслями я снял с себя штаны, и откинул их на пол. Я сорвал с её губ очередной мимолётный поцелуй, лаская обеими руками её плоский живот и ключицу. Целовал края губ. Подбородок. Дальше плавно перешёл к шее, смахивая с неё
