бежать. Я сорвал с пояса наёмника парализатор, потянул Валерию за руку.
— Куда, дураки? — Джонни перехватил нас уже на полпути к выходу из зала. — Давай, за мной. — Какие у него командирские нотки?
Мы опять вернулись в закоулок. Наёмник уже стал подавать признаки жизни, стараясь нащупать коммуникатор на поясе. Джонни слегка подвинул тело в сторону, отчего наёмник свернулся в позу эмбриона.
— Одевайте! — Он бросил нам в руки форму, вытащенную из сумки. — Живее!
— А документы? — Валерия одним движением стянула платье через голову, представив нам то, что называется нижним бельём. — Как мы пройдём?
— А? Вы, это. — Джонни смотрел на одевающуюся Валерию не в состоянии ответить на этой вопрос. — Чёрт! Какая она! Ну, ты оторвал себе! А ещё у капитана второй жены нет?
— Документы? — Валерия, придержала полу куртки, как бы фиксируя взгляд Джонни на ткани футболки, обтягивающую её грудь. — Как пройдём?
— Пошли! — Джонни махнул рукой. — Никаких документов!
Действительно, сержант отвернулся в сторону, когда Джон громко отрапортовав о прибытии на посадку, протолкнул нас впереди себя. Сидя на жёстких креслах челнока, я неотрывно смотрел на Викторию, которая боролась с волосами, выбивающимися из-под кепки. Женщины в Конфедеративных силах носили короткие причёски, новобранцы отвечали только «есть», смотрели только вперёд мимо говорящего, при обращении старших по званию. Это успел сообщить Джонни, подводя к входу на посадку. Челнок крутанулся вокруг порта, показывая нам красоту строений в лучах местного солнца, выходящего из-за безымянной планеты. Через двадцать минут, нас также протащили через контрольный пункт на борту большого десантного корабля, напоминавшего мне больше всего «Лупин», где вместо контейнерных отсеков были оборудованы герметичные жилые секции. Джонни провёл нас по длинному коридору, вдоль дверей кают для отделений, вывел на какую-то промежуточную площадку.
— Вам тут придётся посидеть. Пока место вам на двоих найду. Если что, вы тут наводите порядок. Работу вам дал я. Помнишь как меня полностью? — Джонни оскалился. — Вон тряпки, трите стенки. Хотя они и чистые, но молодых заставляют этим заниматься. Так что, трите и не вызовите подозрений. Я буду через двадцать минут.
— Понятно. — Я взял в руки тряпку. — Есть тереть, лейтенант Гордон!
— Лейтенант третьей статьи Гордон! — Поправил меня Джонни. — И смотри мимо, выпрями свои плечи, новобранец!
Едва он удалился, я вытащил свой коммуникатор, быстро написал краткое сообщение капитану, в котором указал, что у нас всё хорошо, сообщу, когда покупка будет завершена. Сообщение неохотно нырнуло в сеть, повисело, словно ожидая разрешения, а потом ушло, оставив только точку напротив сообщения. Я спешно выключил коммуникатор. Теперь я недоступен для всех, оставаясь наедине с Валерией, Джонни и пятьюстами десантниками, не считая экипажа.
— Ты боишься? — Виктория-Валерия мяла тряпку в руках, складывая, вновь разворачивая её. — Я ужасно боюсь. — Глубоко вздохнула. — Вновь очутиться на Территориях.
— Не боятся только дураки. — Мне действительно было очень страшно. Я же понимал, что будет, если нас обнаружат на корабле Конфедеративных сил. Джонни и его невидимые помощники сделают вид, что не знают нас, полиция Сил свяжется с местной полицией. А там всё будет на полную. И никуда не сбежишь. — Будем надеяться на удачу.
— Встать, смирно! Новобранцы? — Джонни весело гоготнул, увидев нас вытянувшихся с тряпками в руках. — Бросайте работу. Вам есть работа получше! Тряпки бросайте не на пол, а в это шкафчик. Да.
Он провёл нас мимо дежурного сержанта, охранявшего дверь с угрожающей надписью «Вход строго ограничен», спустил на два уровня вниз, толкнул дверь каюты. Одна большая кровать, два шкафа, система вещания, стоящий душ, санузел.
— Каюта для семейных. В нашей ораве бандитов женатых раз-два и всё. Как
