исчезло при следующем стремительном вхождении.
Один... вход, резко два... выход, вход, выход, вход, выход, вход, выход... один... , два... , один... , два... Ритм, держать ритм, вход, выход, вход, выход... Руки подхватывают разведенные в сторону ноги, поднимают их выше к голове: один... , два... , один... , два... И пусть просвет вагины уменьшился, из за поднятых ног, зато сильнее стали ощущения: вход, выход, вход, выход... Стоны переходят в крик: А-а-а... Ритм, держать ритм... Вот, «под ударами» моего «молодца», не выдерживает тело, оно все извивается от наступившего оргазма, нестерпимого наслаждения. Руки на груди, сжать соски: один... вход, два... выход, Пальцы Веры вцепляются в мою спину, расцарапывая ее в кровь: вход, выход, вход, выход... Вот она задрожала от страсти оргазм, но не последний. Я «долблю» ее и «долблю», без остановок и отдыха. Опять ее трясет, она дрожит от накатывающей страсти оргазма, еще один, и нет им конца. Легкие уже не могут отдавать воздух на крик, беззвучно открытый рот, искаженные оргазмом черты лица, тяжелое дыхание, любовь и ненависть в глазах. За доставляемое наслаждение, за не прекращающееся и не стерпимое, доставляемое наслаждение! Так хорошо, что хочется умереть, хочется еще, но организм уже не может принимать это наслаждение! Один... вход, два... выход, один... вход, два... выход, один... , два... ,... один... , два... А-а-а... это уже кричу я, и кончаю, забыв про все. Просто заливаю ее вагину спермой.
Сил нет. Тихо опускаюсь на Веру. И лежу в нахлынувшем вдруг покое... Она вся дрожит. Даже сейчас по прошествии минуты, я чувствую как сжимается ее лоно, непроизвольно двигаются ног, а руки сжимаю и разжимают кулаки. Скатываюсь на бок, пенис легко покидает «уютное гнездышко». Между ног Веры из вагины, толчками выливается сперма, много спермы. Слышу ругань. Мария спрашивает, зачем я кончил в неё? Похоже вид у меня не ахти. Она посмотрев на меня замолкает. Что сделано, то сделано. Берет бутылку воды и начинает подмывать дочь. Та в прострации, ее это так достало, что она только что сознание не потеряла. Но на искусанных губах улыбка, глаза светятся счастьем. Я и сам на верху блаженства. Я приподнимаюсь на коленях и обнимая их обоих говорю: Как же я вас обеих люблю! Кто бы знал! Тишина, тонкий всхлип, Вера бросается мне на шею, Мария обнимая нас обоих, успокаивающе гладит ее по голове. У нее самой, по лицу, катятся слезы.
Дальше этот день запомнился настолько сумбурно. Как будто я был пьян, в стельку, вдрызг. То мы купаемся. В другой момент занимаемся любовью: вместе и порознь. И вечер, прошедший в кровати. Трое в одной кровати, любящих друг друга!
