голливудские штампы. — И ты знаешь, я еще не забыл, как твоя попка бодро подмахивала мне в кабинете, да и только, что ты потянулась за моей ладошкой там, — я махнул рукой в сторону туалетов. — Так, что не надо мне про свинью и скотину. Поехали.
Войдя в квартиру, я не стал включать свет. Остановив Лену у двери, я достал ее лифчик и повесил на вешалку у входа. — Наденешь, когда будешь уходить. Теперь снимай платье, и все остальное, вешай рядом. Привыкай, в этой квартире ты будешь, почти всегда, ходить голой. Ее глаза блеснули в темноте, но она начала послушно раздеваться.
Оставив ее, я достал вина, фрукты и пару бокалов. Принес все в комнату, добавив ликер. Налил ей. Она сидела голая на диване, поджав под себя ноги.
— Пей, — скомандовал, и залпом выпил свой бокал. Она выпила вслед за мной. Посмотрела на меня, ожидая, что я буду делать. — Кстати, по поводу извращенцев. Есть у меня такое пристрастие, это ты правильно заметила. Нравиться шлепать девушек по голым попкам. И твоей заднице сейчас достанется, ремешком.
— Ты не посмеешь! — воскликнула она. — Почему? Посмею. Это мне нравиться, меня возбуждает. А ты обещала быть со мной ласковой. Так будь ей! Или ты хочешь отказаться? Нет? Тогда не тяни время. Становись у дивана. Быстро! Я жду, — я достал широкий ремень.
Бормоча ругательства, она сползла на пол и стала на колени, упираясь в диван. Ее попка белела в полумраке комнаты. Для начала, я шлепал не сильно, разогревая кожу. Она только ойкала. Потом стал бить сильнее и сильнее. На ее нежной коже появились красные полоски, их становилось все больше и больше. Она плакала, извивалась. Кричала в полный голос. Приходилось придерживать ее, что бы ремень попадал только по заднице. Нанеся ударов двадцать, я остановился. Она плакала, уткнувшись в диван. Ее худенькие плечи вздрагивали. Попка сияла красными полосками. Мой член рвался наружу. Эрекция была бешеная.
Я, ногой, раздвинул ей ноги, и приставил свое «орудие» к ее щелочке. С удовлетворением, отметил, что она была влажная, готовая меня принять. Когда я вошел, Лена только охнула, и сразу включилась в мой ритм, поддавая, попкой, мне навстречу. Когда ее отхлестанная кожа касалась меня, то я чувствовал жар, как от печки. Это заводило меня еще больше. Через некоторое время я прервался. Поднял ее с пола и перекинул ее через мягкий подлокотник. Она покорно делала все, что я от нее хотел. Снова вошел в ее текущую дырочку. Лена застонала, и продолжала стонать, прогибаясь, под моими ударами. Я просунул руку к ее щелке и занялся ее клитором. Лена, чуть не взорвалась. Она кончала, так бурно, что казалось — она вертится у меня на члене. Я добавил ей, последними ударами, погружаясь в нее как можно глубже. Когда выстрелила первая струя, я навалился на нее, сжимая ее грудки со всей силы. Она только застонала, принимая мою жестокую ласку. Уходя в ванную, я оставил ее на диване. Когда вернулся, она так и лежала, попой к верху. Ее спина блестела от нашего пота. Полоски от ремня на попке стали видны более отчетливо. На груди остались синяки от моих пальцев. Я покровительственно погладил ее по спине. — Завтра жду тебя в два часа. Сыграем в одну игру, тебе понравится.
Звонок раздался в пятнадцать минут третьего. Лена была вера своим привычкам. «Проходи на кухню», — сказал я, открывая дверь. Она появилась на пороге кухни одетая. Я посмотрел на нее, хмыкнул. — По-моему, ты что-то забыла сделать. Я вчера выразился совершенно четко. В этой квартире ты ходишь голая! Она вспыхнула, гордо дернула головой.
— Обойдешься! Дойдет до дела, тогда и разденусь! Это становилось интересным! Девчонка пыталась проявить характер.
— Странно это слышать. Ты приехала сюда, чтобы я мог тебя трахнуть. А теперь перечишь мне. Тогда можешь уходить. Сегодня ничего не получится, — спокойно сказал я, и занялся обедом. Она постояла, потом с неуверенностью произнесла.
— Ну, да. Все правильно. Разденусь, тогда,
