лет. Муж умер от инфаркта, и теперь единственной отрадой, стал внук. У дочери своя жизнь, работа, муж ну и все как всегда. И случайно обмолвилась, об общей мечте женщин, необходимостью быть желанной, любимой, но у нее это в прошлом. Вот только любимый внук! Я про себя подумал, а не рано ли она себя «хоронит»?
В танце я понял, что темперамента и женственности, ей не занимать, а с учетом хорошего вкуса и воспитания, можно «построить» новую жизнь, с хорошим человеком. Тут объявили белый танец, и видя как в мою сторону выдвигаются толпы любительниц «клубнички», с молодыми кавалерами, она пригласила меня потанцевать. Уже более уверенно я взял партнершу под руку и мы с ней вышли в зал. На этот раз, танцевальные объятия были крепче, и я готов поклясться, что прижимающиеся ко мне, мягкие груди, несли на себе, эрегированные соски. Которые даже сквозь лифчик и платье впивались в мое тело! Да и глаза подернулись некой дымкой, выдающих женщин с головой, в таких случаях.
Когда танец закончился, взял под ручку Галину Ивановну, поблагодарил за танец и хотел проводить ее к нашим местам. Но она сказала, что уже поздно, Гену надо укладывать спать, так что они с ним уходят. У меня не было желания оставаться в этом «замшелом дендрарии», да еще населенного опасными, для молодых людей, «хищницами», и я предложил проводить их до корпуса. А самому, остаток вечера, провести в комнате, попить чаю, почитать да и укладываться спать. Смена временного пояса, еще сказывалась. Просто так для приличия, пригласил Галину Ивановну, заходить на чай, или кофе. Проводил их до этажа, и пошел к себе, а бабушка пошла, укладывать внука спать. Зашел к себе, открыл балкон, поставил кипятиться банку с водой и вышел покурить. Когда вернулся, банка уже кипела.
Часть 4. Исходная точка.
Сделал себе кофе. Бросил в стакан, три кусочка сахара. Положил две ложки растворимого кофе и залил кипятком. Люблю горячий, сладкий и черный кофе! Помешал ложкой, и пока растворялся сахар, переоделся. Надел простое трико и темную футболку, а затем со стаканом в одной руке, и книгой в другой присел на кровать. И только хотел начать читать, раздался стук в дверь. Меня заинтересовало кто там, я встал, подошел к двери и открыл ее. На пороге стояла Галина Ивановна. Она, то же, успела переодеться в домашний халатик, на мой взгляд довольно короткий и без пуговичек, держался только на поясе. Андрей, сказала она, ты говорил, что у тебя есть чай. Не угостишь? А то Толик уснул, а мне не хочется еще спать.
Я пригласил ее пройти в комнату, и указал на кровать, присаживайтесь. Есть кофе, могу налить прямо сейчас. А хотите чаю, придется подождать. Заварю его. Он будет готов через 5 минут. Можно кофе, согласилась она; только сливок нет, предупредил я. Я пью черный, ответила Галина Ивановна. Сколько сахара, и ложек кофе, спросил я. Одну ложку растворимого кофе и кусочек сахара, ответила она. Я сделал ей кофе, принес с балкона пепельницу, достал сигареты, и предложил одну ей. Мы закурили, молча попивая кофе. Когда кофе осталось по глотку, я решившись предложил, может быть выпьем за знакомство, и достал припасенную, еще из дома бутылку армянского коньяка, три звездочки. Она задумчиво, как бы оценивая, посмотрела на меня, а потом будто что то решив, сказала: А почему нет? Наливай. Я достал нож, сходил в ванную помыл яблоко и пару мандаринов, разрезал и разложил их на тарелке из под графина с водой. Затем ополоснул свой стакан, который успел опорожнить, и налил в него коньяка, на два пальца.
Придется пить по очереди, пока Вы не допьете кофе, сказал я протягивая ей стакан. Да зачем же, сказала она, я сейчас принесу, встала и вышла из номера. Я крякнул, долил стакан до половины, и пока она ходила выпил его. Запив из ее стакана и понюхав яблоко, опять налил порцию. Тут дверь отворилась, и вошла Галина Николаевна. Она несла плитку шоколада и стакан. Я вскрыл плитку, наломав шоколад неровными кусками и
