целовать её, целовать всё, что открывалось под одеждой, позволяя ткани выскальзывать из её ослабевших от желания рук. Она слышала его прерывистое с хрипотцой дыхание, когда добралась до его тела, чувствовала всей собой стремительное биение его сердца. Юбку Хельги постигла та же участь, что и топ, и Альберт плавным движением опустил ладони к её упругой попке, повлажневшей дырочке в тоненьких трусиках. Хельга, не стесняясь, застонала в голос от вожделения, и, хотя Альберт так ничего и не говорил, она поняла на тактильном уровне, что его возбуждение от этого ещё возросло.
Вдруг их нежные ласки и страстные поцелуи оборвались — Альберт резко подхватил Хельгу на руки и, едва сдерживая свой порыв, толкнул к стене. Хельга даже удивилась, что они стояли так близко к стене — она вообще не представляла себе эту комнату, полностью изолированную от света. Зажатая между стеной и Альбертом, она вцепилась в его руки и обхватила его торс ногами, полностью повиснув на нём. Он прильнул к ней так тесно, как только мог, и с глубоким поцелуем в губы вошёл в её узкую вагину.
Вскрик Хельги мгновенно перешёл в томный стон; Альберт заполнил её всю, с лёгкой болью растягивая, как будто она ещё девственница. О, Хельга не отказалась бы от такого первого секса в своей жизни... он был страстным, неудержимым, властным — и таким нежным, ласковым, любящим. И всё без единого звука, только язык тела и прикосновений. Настойчивыми толчками он пробирался всё глубже в неё, не оставляя без внимания её губы, шею, плечи, грудь, а его сильные руки не только её держали, но и без устали дарили тепло. Хельге хотелось купаться в этой неге бесконечно...
Постепенно с плавных и медленных проникновений Альберт стал сбиваться на резкие, сильные толчки, от которых у Хельги перехватывало дыхание. Она принялась, как могла, подмахивать ему, подаваясь навстречу, ей хотелось поймать его ритм и развить до безумных скоростей. (Эротические рассказы) Он прекрасно понял, чего ей хотелось, и, перехватив её за талию поудобней, стал бешеными быстрыми движениями вгонять в неё свой член, вытаскивая почти на всю длину и со всей возможной резкостью вгоняя обратно по самое основание. Хельга забыла обо всем, вцепившись в него ногтями и всхлипываниями умоляя не останавливаться. Ей так хорошо, ей безумно хорошо, и перед глазами не темнота, а какие-то вспышки, среди которых почему-то блестит полумаска...
Они оба без сил упали на пол на что-то мягкое — Хельге было всё равно, на что, хоть на чей-то труп. Так восхитительно хорошо ей давно не было.
— Праздник ещё продолжается, — через некоторое время с улыбкой сказала Хельга. К её удивлению, Альберт и сейчас не заговорил.
Она слышала какую-то возню и звон её костюма, после которых её губы снова встретились с его губами в долгом, томительно нежном поцелуе.
— Ты мне ничего не скажешь?... — хотела спросить Хельга¸ но на половине фразы комнату на мгновение озарил слепящий свет из коридора, когда открылась дверь, и всё снова погрузилось во мрак. Альберт ушёл.
Озадаченная, она немного посидела на полу, неосознанно касаясь кончиками пальцев своих губ — на них горел этот прощальный, но обещающий продолжение поцелуй. Зашевелившись, она нащупала свой костюм, уложенный рядом с ней, и даже свою маску. И как Альберт всё это отыскал в кромешной тьме?..
Минут через пятнадцать Хельга вернулась в большой зал, где продолжался бал-маскарад. Ей казалось, прошла вечность с тех пор, как она отошла в туалет, но и часа не прошло. Ночь обещает быть длинной?... Она краем глаза увидела на столике минеральную воду и безотчётно рванулась к ней, трясущимися руками схватила стакан и принялась жадно пить, позволяя бриллиантовой струйке течь по её шее, груди, теряясь где-то в железном топе. Вода освежила мысли. Хельге захотелось отыскать Альберта и, наконец, сказать ему, как ей было хорошо, и как она ждёт этого снова. В зале его не
