Таня тогда с Иваном идите в спальню, а мы с кумом тут пока по рюмочке чтоб не скучать... правда Гриша? — Галя взяла управление в свои руки и спорить с ней никто не собирался.
Татьяна стеснительно глянула на Галиного мужа, и взяв того за руку, повела в соседнюю комнату, в которой у нас стояли большая кровать и раскладной диван.
Вначале оттуда слышался шелест снимаемой одежды, потом тихие обрывки фраз:
— Сейчас... вставлю себе. Вань... сразу потихоньку... такой большой... вот так лягу...
Затем на минуту все стихло и до слуха доносились только короткие поскрипывания и возня.
Не успели мы с кумой поднять стопки, как из комнаты вдруг раздался громкий вскрик моей супруги.
Я было дернулся чтобы посмотреть и убедиться что там все в порядке, но Галя остановила меня, удержав за рукав:
— Сиди кум... они теперь сами разберутся, давай пока лучше выпьем. — глаза у нее как то необычно заблестели при этом. Мы чокнулись, выпили и замолчали прислушиваясь к звукам идущим из спальни.
Из дверного проема теперь шли непрерывные стоны Татьяны, иногда прерываемые короткими всхлипываниями, вперемешку со скрежетом пружин матраца.
Очевидно моя жена так реагировала когда кумова «дубина» доставала до ее матки и нажимала на нее, массируя внутренние органы женщины и разгоняя по ним застоявшуюся кровь.
Внезапно я почувствовал как мой «скромняга», всегда спокойно висевший до этого, стал оттопыриваясь вперед, наливаться силой и... кума Галя это заметила. Бесцеремонно взяв меня за бугор на штанах, она слегка сжала его и прошептала:
— Гришенька, у вас есть еще..."пилюли»? — я судорожно сглотнув слюну, кивнул головой:
— В комнате, кума. Где жена «лечится»... рядом на столе.
— Пойди принеси одну.
Татьяна лежала на спине поперек высокой кровати с поднятыми ногами и ее белые ягодицы были на самом краю, а Иван стоял на полу напротив, плавно двигая своим задом. Моя супруга уже только тихо постанывала раскинув руки в стороны, и еле заметно шевелила бедрами навстречу громадному, широко растянувшему ее половую щель члену.
На меня, подошедшего на цыпочках, они не обратили никакого внимания.
Я заглянул снизу и потрогал мокрую, натянутую как струна, промежность Танечки, а потом посмотрел сверху на ее живот, который при каждом нажиме кума, немного приподнимался вверх.
Это говорило о том, что его «инструмент» надежно достает до внутренних органов и разминает их.
— Тебе не больно солнышко? — я приблизился к голове супруги и поправил мокрую от пота челочку на ее лбу.
— Спасибо Гришенька... ничего, я терплю...
— Ну потерпи немножко... надо потерпеть милая.
Взяв из коробочки, от оставшихся четырех, еще одну свечу, я так же тихо вернулся на кухню.
— Ну как там? — Галя торопливо сразу начала расстегивать мне ширинку.
— Пока все нормально кума. Танюше конечно тяжело, но она молодец-держится. Понимает что это надо для ее же здоровья.
— Ты знаешь Гриша, у меня у самой какое то недомогание внизу. Не полечишь и меня немного, пока Ваня с кумой заняты? А... забор Иван и сам отремонтирует. — она уже освободила мой «приборчик» и ласково поглаживала его.
— Так я ж Галечка «лечить"то не могу... не достану тебе очень глубоко. — смутился я перед кумой, которая повернулась ко мне задом и смотрела за что удобнее взяться руками чтобы нагнуться. Ее расстегнутая юбка спала на пол, открыв небольшую кругленькую, голую попку. Предусмотрительная Галя, кажется так и пришла, потому что ее трусиков нигде не было видно.
— И не надо мне глубоко, и не надо. Там как раз снаружи больше чешется... давай покажу где. — с этими словами она ухватившись за маленькую скамеечку, низко нагнулась вперед, выставляя передо мной свое покрытое черными волосами, выпуклое «больное» место.
— Ты Гришенька вставь только сначала туда таблетку, которую принес и прикрой ладошкой на пару минут. — я разорвал упаковку и