Ольга сфотографировала себя телефоном. Таких фотографий с бусами внутри она послала своему любимому уже штук десять или пятнадцать. Ему они нравились все без исключения. «Ты на них всегда разная», — писал он ей, неизменно восторгаясь красивым телом девушки, её изяществом и необычайной гибкостью.
Ольга не стеснялась Алекса, уже давно не стеснялась. Она делала фотографии, которые он просил, делала фотографии, которые сама придумывала, делала фотографии просто, как сейчас, будто неожиданная открытка с моря. Но всё равно ей казалось, что удовольствие Алекса меньше её собственного, не идёт ни в какое сравнение с тем, что он дарит ей, хотя он и уверял её в обратном. Поэтому она старательно описывала ему свои ощущения, не зная, чем ещё может отблагодарить своего любовника.
Её начало трясти, как в лихорадке. Оперевшись одной рукой о шкаф, она чуть наклонилась вперёд и стала пальцами ласкать свою дырочку. Бусы и пальцы одновременно двигались внутри неё. Ольга уже не сдерживала громкие стоны. Она вращала попкой, словно исполняла дикий безудержный танец африканского племени. Тут телефон пропел красивую мелодию. В сети появился Алекс22.
Тысячи молний пронзили её тело. Она, вытягивая бусы, рухнула на колени, а потом вообще упала на пол, содрогаясь в спазмах наслаждения.
Немного успокоившись, потянулась за телефоном, открыла первое сообщение. Сегодня Ольга была княжной, которую похитил загадочный незнакомец.
Рузаев сидел в кустах вместе со своими четырьмя помощниками, верными слугами, с которыми он побывал на Кавказе. Лицо Александра был скрыто маской. Вдали заклубилась пыль. Их ожидания оправдались — на дороге показалась красивая карета, запряжённая четвёркой каурых ахалтекинцев.
Роли были расписаны заранее. Со свистом, пугая кучера, к лошадям кинулся Зуб и повис на удилах, останавливая карету. Шишка, выскочив с другой стороны, запрыгнул на козлы и ударом своего огромного кулака сшиб возницу на землю.
«Не убил бы, ни к чему нам лишние хлопоты», — подумал Рузаев. Но Шишка кивнул ему, показывая, что кучер жив, и принялся вязать пленника. Лакей, сидевший рядом с кучером, успел пуститься наутёк. Наперерез ему, размахивая саблей, бросился Косой.
— Убью, зараза! Ложись!" — заорал он, оскалившись.
Его лицо с косым шрамом на левой щеке превратилось в страшную гримасу. На смерть перепуганный лакей плюхнулся в пыль и закрыл голову руками. Косой достал верёвку и связал его. Медведь, огромный широкоплечий мужик, не сплоховал, резко открыл дверь и засунул туда голову.
В возке находились господин средних лет с полным пресыщенным лицом и девушка. Господин, бледный, как полотно, держал в дрожащей руке пистолет, ствол ходил ходуном.
— Не балуй, барин, никшни! — пророкотал Медведь, небрежным жестом выбивая пистолет на землю. — Ты хто? — Медведь надвинулся на дрожащего барина.
— Я — князь Ввворотынский, — пролепетал тот, тараща маленькие глазки.
— Князь? — протянул Медведь, хватая господина за грудки. — Пошли, князь, к герцогу, — хрипло засмеялся мужик и выкинул его на дорогу к ногам Рузаева.
— Добро пожаловать в наше приятное общество, — Рузаев приставил саблю к горлу князя. У того закатились глаза.
— Там? — спросил Рузаев Медведя, потеряв интерес к пленнику.
Пленники — это была забота Зайца и Шишки. Они уже оттащили связанных слуг в лес и вернулись назад, занялись князем.
— Там, — кивнул Медведь и толстым пальцем указал вглубь возка, отошёл, давая Рузаеву заглянуть туда.
В углу, сжавшись в комок, с расширенными от ужаса тёмно-карими глазами сидела хрупкая молодая девушка. Она была одета в синее шерстяное платье и синий же чепчик с голубыми лентами.
— Рад видеть вас, княжна, — улыбнулся Рузаев и невольно залюбовался ею, с удовольствием отмечая маленькую стройную фигуру и очаровательное личико с пухлым маленьким ртом и большими глазами.
— Я не... я... —
