соединяться с женщинами?
— Нельзя! Он говорит — я урод! Я должен служить ему и терпеть. Он сделает меня красивым и тогда у меня будет много женщин!
— И ты веришь ему? Он лжёт! Неужели такой могущественный маг не мог сделать тебя нормальным давно? Почему он не помогает тебе, а лишь обещает и тянет время?
Арамту не нашелся, что ответить. Он лишь переминался с ноги на ногу, однако лицо его стало задумчивым и печальным. Белит поняла, что если хочет добиться успеха, нужно сейчас только наступать и наступать.
— Вот твой шанс Арамту! Я та женщина, которая готова сделать тебя счастливым. Я готова отдать тебе всю себя! Бери меня! Владей мной! Ты имеешь право! Твой брат совокупился с моей служанкой не спрашивая тебя. Ты тоже имеешь право соединиться с женщиной!
— Я хочу! Хочу... Да! — заскулил стигиец.
— Тогда освободи меня! Освободи и мы соединимся! Я буду твоей женой. Или если захочешь — рабыней.
Арамту, порывисто бросился к Белит. Он наклонился, чтобы приняться за оковы на левой ноге девушки, но тут отскочил, подвывая и роняя слезы.
— Нельзя! Боюсь! Самсет накажет!
Надежда, на мгновение вспыхнувшая в душе Белит начала стремительно угасать. Она рассчитывала, что освободившись найдёт возможность прикончить неуклюжего урода и тем самым лишит защитного заклятия Самсета. А потом и на колдуна найдётся управа. Но, похоже, страх перед старшим братом был сильнее всяких соблазнов. Или всё же не сильнее?
Арамту приблизился к пленнице вплотную. Его выпученный глаз лихорадочно блестел, губы изгибались, подбородок трясся.
— Ты будешь моей. Моей!
— Да, буду, — Белит пару раз дернула руками и оковы зазвенели. — Только освободи меня.
— Нет, нет, нельзя... Я не освобождаю... но стану твой! Как ты хочешь.
— Что? — пискнула Белит, с ужасом осознавая что задумал мерзкий урод. — Ты сделаешь это прямо сейчас, пока я беспомощна?
— А... агга, — он радостно кивнул.
— Но если ты не освободишь меня, то я погибну! — вскричала юная шемитка. — Твой брат принесет меня в жертву!
Но Арамту уже не слушал пленницу. Неожиданно пришедшая идея, как получить вожделенное и не прогневать брата, полностью захватила его. Преисполненный гордостью за свою сообразительность, он навалился на Белит с радостным хрюканьем и похотливым рыком. Его руки жадно тискали груди девушки, скользили по её бедрам, мяли ягодицы. Разинув рот и высунув язык Арамту принялся облизывать соски юной шемитки. Он так усердствовал, что в результате измазал своими слюнями её груди едва ли не целиком. Затем, его обжигающие поцелуи шквалом обрушились на остальные части её тела. Когда не осталось ни одного не целованного, не облизанного местечка, кроме самых труднодоступных и потаенных, горбун присел на корточки перед Белит. Его гнусная рожа оказалась прямо напротив её... Арамту прижался носом к упругим, влажным складочкам. Закрыв глаза, он с наслаждением вдыхал запах Белит. А потом, в узкую влажную щелочку начал протискиваться его горячий, липкий язык. Стигиец издал некий нечленораздельный звук, похожий на мычание. Видимо так он выражал свое удовольствие. Белит же, прибывала в каком-то полушоковом состоянии. Она едва сдерживалась, чтобы не закричать от отвращения. И в то же время, её плоть, вновь повела себя предательски: сладостная и теплая волна удовольствия начала подниматься от низа её живота и разливаться по всему телу. Ну а там, где язык Арамту скользил по складочкам «раковинки», проникал между ними, ворочался в тугой узкой щелке, задевал набрякший бугорок, расположенный над входом в лоно билась сладкая пульсация, лишающая всякого здравомыслия, зовущая в объятия первобытных инстинктов. Белит начала бороться против желания собственной плоти. Нельзя поддаваться! Нельзя допустить, чтобы этот мерзкий выродок осуществил задуманное! Вот только как? Как этого не допустить?
— Арамту... не сейчас... Нельзя сейчас, — сбивчиво
