Впервые я услышал слово «гиперсомния», когда мне было 16 лет. Помню, как проснулся от крика своей мамы:
— Леша, срочно звони в скорую, Оля не просыпается... Папа сразу же прибежал в нашу комнату и со словами — «Что значит не просыпается?» — он начал толкать мою сестру. — «Олечка, вставай, родная... Оля... Оля...» — все было тщетно.
Оля проснулась еще до приезда врача, она прекрасно себя чувствовала и не могла понять, почему мама плачет и чем мы все были так напуганы.
Честно говоря, в то утро я тоже испугался, но скорее за родителей, чем за сестру — с ней у нас были довольно сложные отношения. Возможно, это было связано с тем, что она была старше меня чуть больше, чем на год, но нам до сих пор приходилось жить в одной комнате. Мы с ней постоянно ссорились, я ненавидел ее тупых подружек, вообщем — отношения с сестрой у меня не сложились.
Оля была откровенно красивой девчонкой и несмотря на то, что я ее откровенно недолюбливал, довольно часто, мастурбируя, я представлял именно ее. Мне нравилась ее хрупкая фигурка с небольшими сисечками, маленькая попка, все было идеально, кроме характера.
В то утро врачи осмотрели Олю и, не найдя в ее состоянии ничего странного, посоветовали только обратиться к психологу. Через неделю ситуация повторилась — Олю опять не могли разбудить. Вновь врачи, анализы — вновь ничего.
Сестре поставили диагноз «гиперсомния» — наличие избыточной продолжительности сна. Ей прописали какие то таблетки, но, в целом, они не помогали — с периодичностью в 1—2 недели у Оли случались эти «приступы». Врач даже выписал ей справку в университет, в которой говорилось, что она может пропускать первые пары «по состоянию здоровья», чем она, конечно, сразу же начала пользоваться, но моя история не об этом...
Я проснулся от надоедливого звона будильника. Приподнявшись я увидел, что Оля еще спит.
— Вставай — сказал я — уже половина восьмого!
Но Оля даже не шевельнулась. Я догадывался, в чем причина и уже представлял что вновь буду звонить в школу и говорить, что сегодня опять опоздаю из за сестры — мама строго запретила мне бросать Олю одну во время этих приступов. Директор школы был предупрежден, так что проблем с этими прогулами у меня не было.
Для того, чтоб окончательно убедиться, что это был именно приступ, я подошел к кровати сестры и начал ее толкать:
— Вставай, блин, в универ опоздаешь — я сильнее начал ее толкать и трясти — никакой реакции не последовало.
— Понятно... — протяжно сказал я и пошел в комнату родителей за телефоном. Позвонив маме на работу и своему классному руководителю в школу, я вернулся в нашу комнату и, как вкопанный, остановился у двери. Одеяло Оли немного сползло вниз — видимо во сне ей стало жарко, а халатик сдвинулся вбок, полностью обнажив одну из ее маленьких сисечек. Надо сказать, что в свои 16 лет я был не просто девственником — я даже никогда не видел женскую грудь вживую.
Я подошел поближе, мое сердце бешено колотилось, я чувствовал, как подскочило мое давление — каждый удар сердца отбивался у меня в висках. (Эротические рассказы) Она была прекрасна — маленькая, кругленькая, с аккуратненьким сосочком — это было лучшее, что я когда либо видел в жизни. Я еще пару минут попялился на свою сестру, пытаясь запомнить каждую мелочь, каждую деталь. Я мысленно фотографировал ее, чтобы потом представлять в своих фантазиях не «абстрактные» сиськи, а вполне конкретные — сиськи моей сестры. Оля могла проснуться в любую минуту и потому, во избежании конфузов, я поправил на ней халат, накрыл одеялом и помчался в ванную снимать накопившееся напряжение. Оля проснулась примерно через 2 часа.
С того дня, я стал с нетерпением ждать следующего «эпизода» и ждать мне пришлось всего несколько дней. Ситуация повторилась — я опять не смог разбудить Олю. Сообщив всем, кому следовало я подошел к ее кровати — Оля спала под одеялом на боку, обняв
