От стен, со звонким эхом, отскакивал звук ее туфелек на высокой шпильке. Цок, цок, цок. Лестничная площадка, длинный коридор, привет коллегам, ответить на комплименты, стрельнуть глазками секьюрити, пусть не расслабляются, улыбнуться тете Маше, получив в ответ улыбку в три раза шире, обычное начало обычного дня. Она провела магнитной карточкой по замку, дверь послушно открылась впуская внутрь служебного кабинета. Запах духов, цветов и косметических препаратов сменил дезинфекционный запах больничного коридора.
Она включила свет и небрежно кинув сумочку в кресло подошла к зеркалу. Было уже за полдень, но учитывая, что она ушла со смены в пять утра, это было нормально. Вторая смена, плюс дежурства, равнялось плохому настроению, ранним кругам под глазами и сбитому менструальному циклу. Наклонившись перед зеркалом она сбросила топик, кинув его на дверцу шкафа и с мнительностью суровой мамаши встречающую свою малолетнюю дочь в четыре утра, принялась рассматривать лицо, ища предательские следы ранних морщинок. «Свет мой зеркальце! Скажи, да всю правду расскажи. Я ль на свете всех милее, я ль красивше мисс Вселенной?» Не найдя искомое предательство, она надула губки и послала виртуальный поцелуй своему отражению. «Ты сегодня молодец! Хм... или молодушка? Хм... молодильная лебедушка. Эмм... Красивая одним словом!» Поговорив с зеркалом, в руках ее оказалась помада, тушь, румяна. Нанося легкий рабочий макияж, она размышляла: «Ей уже, эмм... давно не восемнадцать, у нее два года работы в клинике, колледж, курсы квалификации, она еще не замужем. Это не являлось предосудительным конечно в наше время, но каждый человек наверное желает другим счастья, а счастье это такое жуткое клише, что любое изменение в прическе, весе, цвете, вкусах в еде и все такое, однозначно сопровождалась комментариями: «наша Оля, ожидает пополнения или Олечка влюбилась, кто это счастливчик?». В общем, женский коллектив в сферическом вакууме.
Переминаясь с ноги на ногу и крутя бедрами бедрами, она стянула с талии юбку и бросила ее в сторону блузки. Туфли она скинула еще при входе. Оставшись в одном нижнем белье, она положила косметику на столик и отошла на пару шагов назад повернувшись полубоком. Собрав в хвост волосы и подтянув животик она посмотрела насколько поднялась ее грудь. Нет, так не видно. Заведя руки за спину она расцепила застежку и поддев лямочки поворотом плеч, сбросила лифчик с груди. Обнажившаяся грудь избавившаяся от стягивающего бюстгальтера всколыхнулась, выпрямляясь и принимая естественную форму. Круглые темные соски томно контрастировали с кожей цвета молока, обдавая ароматом обнаженного женского тела, водоворотом чувствительности увлекая следом за собой, в эдемский сам, ловить единорогов. Оля еще раз вжала животик, дабы приподнять грудь. Выступившая линия ключиц росчерком пера отрисовала портрет хорошенькой девушки с худощавой фигурой, с отпечатком детской робости на лице. Оля медленно провела ладошкой по своей груди, обводя сначала сосок на глазах сжавшийся в остроконечную форму, затем вокруг всей груди, плавна обводя ее форму и прислушиваясь к собственным ощущениям. Затем ладонь съехала на линию ребер пересчитывая их штучку за штучкой, далее вниз по вогнутой линии животика, скользя по бархатистой кожице, обводя неглубокую ямочку пупка, упираясь в выступающий гребень подвздошной кости очерчивающий низ ее животика. Хулиганская ладошка скользнула на пару дюймов книзу повстречавшись с линией кружевных полупрозрачных трусиков. Оля замечталась о чем-то в неге и не заметила как линия трусиков отогнулась пропуская пальчики по дорожке роз туда, где начинается таинство зарождения, ее роза раскрыла лепестки с капельками божественной росы и пальчики наткнулись на ее демона наслаждения, подобно церберу стоящему у ее врат. Ее голова тут же запрокинулась, выгнулась спина и едва слышный стон
