воспоминания, о сладком времени, проведенном с Никушей, о его сильных руках ласкающих тело, о хриплом травяном дыхании волнующем слух. Я мечтала, чтобы мой седовласый любовник появился и крепко обнял меня, погладил меня по холодной от стены спинке и сказал: «Всё хорошо». И вдруг чувствую, как кто-то схватил меня за коленку, хотя ладонь и показалась знакомой, я вздрогнула. Пятерня стала трясти ногу, мне было жутко страшно, но всё-таки я решилась открыть глаза. Подняв веки, увидела Никодима. Хотя солнце уже давно село, а своего освещения на балконе не было, его силуэт я различила без труда. Увидев родное морщинистое лицо, я шепотом произнесла: «Никуша». Он же жестом показал мне «Тихо», сунул в ладошку клочок какой-то бумаги, испарился в следующий миг. Не сразу поняв, что произошло, подумала, что мой разум решил подшутить надо мной. Однако, сжав кулачок, я почувствовала, как в нем что-то шуршит. Развернув сверток, я увидела там какие записи, но алкоголь и почти полное отсутствие света не дали мне разобрать ни буквы. Единственное, что пришло в мою хмельную голову, засунуть бумажку себе в лифчик, чтобы прочитать её потом. Приподнявшись со скамьи, тихонько потопала в комнату, где проводилось празднество, свет, исходивший оттуда, слепил мои привыкшие к темноте глаза. За столом царило некоторое оживление, причину которого я не сразу поняла. Полностью открыв глаза, увидела как Никодим и Олег поднимают, тост за здоровье молодых, а тетя Галя таскает тарелки из под еды на кухню. Увидев меня, она сказала, что жених ждет внизу, в машине. Попрощавшись с хозяевами, одела уличную обувь и спустилась вниз. Сев в машину я заснула, однако проспать всю дорогу домой не получилось. Сергей на каждом светофоре начинал целовать, трогать за киску, ножки, говорил всякие пошлости, с большим трудом уговорила его потерпеть до дома. Переступив порог квартиры, я прошмыгнула в ванную, где первым делом прочитала послание Никодима. На бумажке неправильной прямоугольной формы, вырванной на скорую руку из какой-то газетенки, были написаны слова заставившие трепетать моё сердечко: «Приходи сюда восьмого, после обеда. Твой Никуша». Я была вне себя от радости: «Никуша, думает обо мне, он назначает мне свидание». Мою наплывшую радость прервал мой без пяти минут муж, который стал барабанить в дверь. Выкинув бумажку в раковину, я смыла её хорошенько и открыла своему ненасытному. Возбужденная воспоминаниями о Петровиче, я подарила ему такую ночь, что на утро он шутил, «что будет подливать мне в кофе коньячок». Ох, какой же Сережка глупый, он думал, что это всё алкоголь...
Три дня пролетели незаметно, наступило седьмое октября. Я проснулась рано и проводив на работу своего молодого человека, засела в ванной. Помылась, побрила свою девочку, затем выйдя оттуда, долго ломала голову, что мне одеть. Выбор пал на легкое летнее платьице (благо погода стояла хорошая), которое прекрасно демонстрировала все прелести моего молодого тела, под низ кружевное нижнее белье телесного цвета, а на ноги я надела высоченные шпильки. На губы я нанесла помаду ярко красного цвета. Время было пол одиннадцатого, я была во всеоружии, перед Никодимом, мне нужно только было заскочить в свадебный салон, подтвердить выбор свадебного наряда. В салоне я впала в ступор: выбранный ранее вариант, уже не казался столь прекрасным. Работник, пойдя навстречу, выдал мне каталог с условием, что я на следующий день привезу его обратно, вместе со своим утверждением. Закончив дела в салоне, я выдвинулась на такси к Никодиму. Хотя до дома, где жили его родители, было только 15 минут езды, мне показалось, что прошло часа три не меньше. И вот уже машина останавливается напротив знакомого подъезда, я вынимая из сумочки 1000 рублевую купюру, ложу её в ладонь таксиста со словами «Сдачи не надо», залетаю подъезд. Не смотря на то, что на мне была обувь на каблуках три лестничных пролета я
