бездушных лоботомических людей.
Ветер создавал свою мрачную мелодию за окнами все сильнее, будто готовясь к мрачному марафону пения. Ветки деревьев скребли своими пальцами по стеклу, издавая скрежет и свистящий звук, пробирающий до костей. Добравшись до главного помещения, студентка приоткрыла дверь, за которой никого не обнаружила.
— Эй, тут кто-нибудь есть? — проговорила Мидами на слегка повышенном тоне. В ответ она услышала только очередной скрежет по стеклу.
— Странно, — девушка толкнула двери от себя. Краем глаза Мидами увидела скользнувшую руку держащую тряпку. Зажав дыхательные пути девушки, рука не отцеплялась. Силы с каждым вдохом покидали тело Мидами. Мышцы ослабевали, комната закружилась в головокружительном аттракционе, и девушка погрузилась в темноту.
Голова раскалывалась на тысячу осколков, которые, медленно отрываясь от черепной коробки с ужасной болью, цеплялись за нервные окончания. При каждом движении ее тела эти осколки растягивали нервы, как гармошку, создавая невыносимые болевые ощущения.
Чем больше сознание Мидами приходило в себя, тем сильнее студентка чувствовала дискомфорт в руках и неприятное покалывание становившееся все сильнее. Перед глазами по-прежнему все плыло, но уже не в таком бешеном ритме. Посмотрев вниз, она не могла понять далеко ли до пола. Отсутствие одежды на теле кроме нижнего белья так же удручало девушку. Вытянув пальцы ног, она попыталась достать до серой плитки, что не удалось сделать. Посмотрев вверх, она увидела свои руки скованные железными цепями, подвешенными на серебряный крюк.
Чем отчетливее она осознавала ситуацию, в которую попала, тем быстрее билось ее сердце, гоняя кровь по венам.
«Вот тебе и первый день» — промелькнуло в ее голове.
Самочувствие девушки было удручающе неприятным, но мыслить она могла в полном своем восстановленном сознании. Камера, издав жужжащий звук, повернулась в сторону подвешенного тела. Заметив это, Мидами крикнула:
— Эй! Отпустите меня, — она дергалась на крюке как червяк, насаженный на крючок для рыбалки. Пытаясь раскачаться, Мидами прикладывала все свои усилия, насколько позволяли ее ослабленные мышцы. От усталости она хотела спать, ее организм был ослаблен и изможден. Ей хотелось пить. Она не знала, сколько провисела в этом месте.
Скрежет метала, привлек внимание девушки. В помещение вкатили хирургический стол. Дверь была открыта, а через долю секунд в помещение вошел толстый лысый мужик в фартуке мясника и маске. Адреналин подскочил до ста. Сердце забилось в бешеном ритме, отбивая чечетку об грудную клетку девушки. Кровь бежала по венам слишком быстро, мышцы сокращались, заставляя тело дрожать от неизведанного.
Толстяк подошел к столу и снял покрывало. На чистом металлическом столе поблескивали различные приспособления: хирургические ножи разных размеров, небольшая дубинка, конец которой был утыкан шипами, приспособление называемое «яйцерезкой», «Груша» которую использовали во времена инквизиции. От изобилия приборов, глаза пленницы расширились настолько, что последним их путем было выпадение из орбит. Дыхание сперло от страха.
— Что вы собираетесь делать? — Мидами не знала, что еще сказать.
Динамики зашипели где-то позади нее и толстяк, дотронувшись своими холодными пальцами до обнаженного тела девушки, повернул ее на девяносто градусов.
— Ты знаешь, что такое иерархия? Это повышение по службе, за которую борется каждый человек в своем жалком мирке. Такая же ситуация и у демонов. В их мире существует девять чинов. Самый первый, и главный чин, они именуют «Дарованием». Именно демоны этого чина могут обретать физическую форму и раскрывать в людях их самые потаенные страхи. Их так же называют искусителями. Данную ступень возглавляет он, наш будущий спаситель.
Мидами не понимала, о чем говорит эта женщина, но она узнала голос. Это была
