После закрытия ресторана мы поймали такси, купили у водителя пару бутылок водки и втроем поехали к нам домой. Жена быстро пожарила картошку, я открыл банки с огурцами, помидорами и соленой капустой (в редкой семье тогда не было собственных запасов солений). Мяса не было, но кусок круто посоленного сала с ломтиками пахучего чесночка внутри стал его прекрасной заменой.
Мы сели за стол. Вадим и моя супруга сели на подростковый диванчик, установленный у стены малогабаритной кухни, а для себя я поставил стул с другой стороны стола. Уже после второй рюмки Люда раскраснелась и начала клевать номом, а после третьей — закрыла глаза и тихонько засопела. Казалось, что женщина приняла слишком большую дозу спиртного, быстро опьянела и заснула. Я сильно сомневался, что моя жена действительно могла уже после трех рюмок «сойти с катушек». Тем более, что ее закрытые веки периодически подозрительно подрагивали. Гость же принял все за чистую монету и, надеясь завершить вечер в постели с женщиной, которая сразу после знакомства позволила ему очень многое, вопросительно глянул на меня.
Скажу честно: мысль о том, что вечер получит логическое завершение, меня возбуждала. Но, во-первых, женщина, прелестями которой я рассчитывал поделиться с практически незнакомым человеком, была все-таки моей женой. Во-вторых, я очень боялся потерять ее после этого. В-третьих, даже, когда в ресторане Людмила просто прижималась к Вадиму, я страшно ревновал ее: похоже, что по-прежнему сильно любил свою женушку.
С другой стороны, идея пригласить кого-нибудь в нашу супружескую пришла мне почти сразу после того, как в квартире соседки я услышал про особые отношения Людмилы с ее профсоюзным боссом. Мне хотелось отомстить женушке, наказать ее и посмотреть, как она поведет себя в новой для нас и очень пикантной ситуации. А в глубине души я мечтал сделать из нее шлюху, готовую в любой момент принять участие в самых разнузданных развлечениях мужа и его друзей.
Колебался я недолго. Развернул стол и снял с жены жакет. «Похоже, ей очень жарко», — так объяснил я свое действие Вадиму. Он тут же встал с места и подошел ко мне.
«Сейчас, или никогда», — сказал я себе и, наконец, решился идти до конца. Расстегнув молнию на Людиной юбке, я приподнял попу любимой и сдернул с нее юбку. В этот момент мне даже показалось, что станочек, на котором я так любил трудиться, приподнялся сам, что позволило обнажить супругу без особых усилий с моей стороны.
Зрелище, представшее перед нашими с Вадимом глазами, завораживало: чулочки, резиночки на дамском пояске, заросший кудрявыми волосками лобок. А между ними — притягивающая взгляды полоска сжатых половых губок, скрывающих вход в таинственные женские глубины (если вы помните, в ресторан она пошла без трусиков).
Вадим еще раз тревожно глянул на меня и, получив одобрительный кивок, опустился на колени. Его руки медленно развели сжатые ножки, раскрыв прекрасный бутончик жены, губы прижались к ее гладкой и нежной коже, матово поблескивающей чуть выше туго натянутых чулочек. Вскоре язык Вадима начал мучительно долгое путешествие по складочкам у входа во влагалище и замер у ее налившемуся кровью клитора.
Сон с моей супруги как рукой сняло, она громко задышала, раскрыла глаза и начала нежно поглаживать буйную шевелюру гостя. «Милый... милый... умничка», — сорвались с ее губ ласковые прерывистые слова. Не выдержав этого зрелища, я сел рядом с Людмилой и закрыл ее пленительный ротик жарким поцелуем. Ее сладкий язычок тут же проник мне в рот, а моя рука пробралась под ее кофточку и оказалась в лифчике, где нащупала упругую грудь, и пальцы начали ласкать ее восхитительно нежный сосочек.
Наши с Вадимом старания быстро увенчались успехом: Люда дернулась, задрожала и, когда он отстранился от ее раскрытых половых губок, по ним скатилась мутная слеза женских выделений.
Я взял любимую за руку и
