разрезающую зеркальную гладь озера. Вот, она уже выбралась на берег и идет к башне. Поднимается по ступеням. Ему остается лишь ждать. Она сама идет к нему.
Элеана чувствовала себя очень странно. Ей казалось, что ее тело больше не принадлежит ей. Она чувствовала его, могла пошевелить пальцами, развести руками, судорожно дернуть ногой, но не могла заставить себя остановиться и перестать плыть.
Когда в изнеможении, она, наконец, выбралась на берег маленького, каменистого, заросшего сухим кустарником островка, ей хотелось только одного — лечь и больше не вставать. Белая рубашка прилипла к мокрому телу, волосы облепили лицо и руки. Но неведомая сила тянула ее дальше, опутывая разум, словно паутиной чужой воли. Тело снова стало легким, как полоса предутреннего тумана, и она почувствовала как словно полетела по вившейся тропке, в дверь башни и по лестнице до самого верха.
Войдя в дверь она оказалась в большой, круглой комнате, освещенной тусклым светом нескольких, отчего-то горящих красным пламенем, свечей. В тенях скрывались непонятные ей сооружения, столы были завалены колбами, связками сухих трав и толстыми свитками. Старый маг Виксениус стоял посреди комнаты, глядя прямо на нее, и радостно потирал свои сморщенные ручки.
— Ну вот ты и пришла, моя маленькая королева, — шепелявя беззубым ртом, проговорил он. — Теперь ты здесь и лишь мне решать, что с тобой делать дальше, — он хрипло захихикал. Элеана молча стояла, внутри холодея от ужаса, но не в состоянии произнести ни слова. — Да знаешь ли ты, мой дивный цветок, каким сокровищем владеешь? — воззвал он, сотворяя руками широкие пассы магического заклинания. В воздухе разлилось серебристое сияние и медленно потекло в сторону девушки. Ей хотелось отскочить, но тело не повиновалось, и облачко магии беззвучно растворилось в ней. Маг, пристально вглядывавшийся в ее лицо, внезапно залился лающим, харкающим смехом. Он не скрывал своего торжества. — Моя, вся моя, — безумно хохотал он.
Тишина наступила также внезапно. Взгляд его выцветших глаз стал жестким и сосредоточенным.
— А теперь мы поиграем, моя маленькая королева, — сказал он. Элеана почувствовала как чья-то злая воля давит на нее, принуждая упасть на колени. — Ты пренебрегала мной, почитая за никчемного слугу, теперь же твоя очередь служить мне. Тебе не нравится стоять на коленях перед дряхлым стариком, тебе — такой гордой и безупречной. Сегодня ты потеряешь свою безупречность, моя милая, и никогда ты больше не сможешь быть такой же чистой и невинной, — произнося эти слова колдун медленно подошел к склоненной девушке, костлявыми руками стал гладить ее по лицу и мокрым волосам. — Теперь здесь твое место, — хрипло сказал он, — на коленях передо мной.
Закопошившись в полах своей мантии он достал свое иссохшее мужское достоинство. — Приласкай его, радость моя, и ты увидишь, каким большим и сильным он станет для тебя, — жеманно улыбаясь приказал он. Элеана в ужасе смотрела на приближающийся к ее губам отвратительный отросток, но покорная воле колдуна, открыла губы, впуская его в себя. От омерзения все внутри сжалось, но ее собственный язычок принялся елозить по члену мага, а губы посасывать, возбуждая его. С неожиданной в таком дряхлом человеке силой, Виксениус, прижал ее голову к своим дряблым чреслам, не давая высвободиться.
Его член начала расти и крепнуть в ее влажном рту. Но вместе с тем начал изменяться и сам Виксениус: его кожа лишилась старческих пятен и стала упругой, белая борода укоротилась и обрела цвет, заплывшие катарактой глаза стали черными и ясными, мышцы налились силой, спина гордо выпрямилась. Исчезло тело старца: перед девушкой, утыкаясь крупным членом в нежное горло, стоял высокий, сильный, черноволосый мужчина среднего возраста. Он улыбался.
— Вот что со мной делает твоя нежность, моя ночная птичка, — глядя ей в глаза, засмеялся он. — Не
