в эту кабину, так как еще во время службы в спецназе научился многим трюкам в пилотировании этих игрушек.
Каково же было мое удивление, когда дверь в кабину захлопнулась на щеколду (по инструкции) за спиной той самой женщины с двумя детьми. Она прыгнула в кресло, застегнула ремень, а затем повернулась ко мне. Провела по моему телу оценивающим взглядом. Задержалась на плечах, прессе. Ее взгляд остановился на моих шортах (на момент тревоги я был в спортзале — в футболке, шортах, кроссовках, со вздутыми после тренировки мышцами).
Женщина, видимо, прибежала из бассейна — на ней был модный в то время купальник телесного цвета с единственной защелкой на спине. По нажатию на эту кнопку купальник мгновенно стягивался в небольшую коробочку, размером с ладонь, и женщина оставалась голой. Сейчас же она была в купальнике, с мокрыми волосами, в спешке разбросанными по плечам, и игривой, почти девчачьей, улыбкой на лице.
Член у меня в шортах мгновенно отреагировал на ее высокую, вздымавшуюся от тяжелого дыхания, грудь, широкие бедра, черные волосы, рассыпавшиеся по лицу. И именно поэтому ее взгляд остановился на шортах.
Женщина перевела взгляд мне на глаза, посмотрела в них долго и с какой-то заминкой. Я видел, как у нее где-то в глубине зрачков загорается пожар. Ее дыхание стало редким, но глубоким. Медленным, плавным движением руки она отстегнула ремень безопасности, а затем легким касанием утонченного длинного пальчика, она свернула купальник. Не отрывая от меня взгляда, она встала с кресла, как будто сомневаясь в чем-то. Ее высокая грудь, как будто высвободившись, налилась как два бутона. Резким движением головы она отбросила с лица волосы и подошла ко мне, по-прежнему молча и не отрывая глаз.
В свои сорок лет я, безусловно, понимал, какие события происходят, когда у женщины ТАК горят глаза. И, конечно, прекрасно знал, как их остановить. Однако, желания останавливаться у меня не было. В конце концов — это она замужем, а не я. И потом, почему я должен отказываться от возможности трахнуть красивую женщину только из-за того, что она не моя?
Как только она подошла ко мне достаточно близко и остановилась, желая насладиться произведенным ей эффектом, я встал, спокойно одной рукой снял майку. Шорты снимать не стал, а просто приспустил на бедра. А затем, все также молча, притянул ее к себе за шею. Она аж заурчала от такого обращения! Поцелуй был долгим и обстоятельным. Она прижалась ко мне всем телом, от чего мой член готов был просто разорваться на части.
Той рукой, что держала ее за шею, я перехватил ее волосы и немного резковато повернул ее спиной. Затем другой рукой взял ее за бедра и прижал к себе. После этого все, что оставалось — это сесть обратно в кресло, приставить член к ее влагалищу и надавить на ее бедра вниз. Она ахнула и громко застонала. А я приподнял ее бедра и опять насадил на себя. В третий раз она уже сама, упершись руками в мои колени и закусив губу, привстала и снова опустилась на мой член.
Держа ее рукой за волосы, а другой похлопывая по ягодицам, я задавал темп скачки. Она скакала все быстрее, и вдруг, поднявшись в очередной раз, перевернулась ко мне лицом, села опять на член и начала, подвывая, скакать быстро, как заведенная, закинув свои руки мне на плечи. Наконец ее вой стал громче, ногти впились мне в спину, она закусила губу, проскулила что-то из последних сил и вдруг громко во весь голос вскрикнула, прижавшись ко мне всем телом. Затем приподнялась и судорожно еще раз села на меня, опять вскрикнув. Еще несколько конвульсий прошли под аккомпанемент затихающих стонов, после чего она прижалась ко мне, впившись губами в мою шею.
Так мы просидели несколько секунд, однако, я не собирался лишаться удовольствия. Не давая ей опомниться, я встал, поставил ее на колени, заставив обнять кресло руками и, несмотря на вялые протесты, вошел в нее снова. Тут уже я не церемонился. В конце
