изменился, приблизился, и алые точки-глаза опустились ниже, теперь они прямо напротив меня, но я по-прежнему не вижу ничего больше.
— «Имя свое тебе сообщать я не собираюсь, так и зови — Демон. Истинный облик видеть тебе тоже не стоит — вряд ли твой рассудок выдержит такое зрелище. Аххаха!»
Смешок, как рычание. Он говорит, а я понимаю, что не так уж и напугана — его голос меня необъяснимо привлекает. Не верить ему нет причин, человеку такое устроить было бы не под силу. И немного различаю в темноте его силуэт — кажется, передо мной высокий мужчина, кожа с красновато-черными отблесками, алые глаза, и огромные крылья за спиной. Пугающе, но так красиво и... возбуждает? Кажется, да.
Но как же это нахально! Вытащил меня неизвестно куда и неизвестно зачем. Да еще и смеется над моим замешательством — как будто я каждый день сижу перед демонами в одном полотенце и веду с ними светские беседы! Как это часто бывает, когда я волнуюсь, в дело идет наглость.
— Прекрати хохотать и верни меня сейчас же домой! — с ума сойти, кричу на демона, а если он взбесится и спалит меня? И, сжавшись в комок, тихо добавляю: «Пожалуйста».
— Ммм, домой? Ты уверена, что хочешь именно этого? В своих фантазиях ты смелее... И хотела совсем другого, насколько я знаю. — Насмешливо говорит уже мне на ухо чуть хриплым шепотом, при этом распутывая то, во что превратилось намотанное на меня полотенце. Справляется он с этим довольно ловко, и через минуту я сижу перед ним обнаженной, чувствуя кожей обжигающее дыхание. Его руки гладят шею, перебирают волосы, он притягивает меня к себе и целует — мягко, но настойчиво, острым языком проводит по губам, по шее, к уху, и шепчет: «Все еще хочешь отсюда исчезнуть? Или остаешься? Решать тебе».
А я уже никуда отсюда не хочу, мне нравятся эти горячие — в прямом смысле — прикосновения. Странно в этом признаваться даже самой себе, и жутко неловко.
— Остаюсь, — все, призналась. И замерла, не зная, чего ждать.
— Ты даже не представляешь, что я задумал, — довольно рокочет он, и, судя по голосу, улыбается.
Даже и не пытаюсь что-то представлять, задумал — пусть действует.
Нежно прикусив мое ушко, он нажимом на плечи укладывает меня на спину, и отстраняется. Не прикасается, но я чувствую, что тело мне уже не подчиняется, а действует как по приказу его воли — руки закинуты за голову, ноги — разведены, я не могу пошевелиться! Хотя нет, немного могу, но руки и ноги зафиксированы накрепко.
— Чтобы ты не ускользала от меня, — шепчет мой посланник Ада.
Снова прикосновения горячего языка — от шеи он двинулся вниз, по груди, дразняще пощекотав, по животу, и еще ниже, к самому чувствительному месту. (sexytales) И у меня непроизвольно вырвался вздох, потому что быстрые прикосновения его язычка способны, оказывается, всерьез свести с ума. От одной точки жар распространяется по всему телу, так хочется запустить пальцы в его волосы и прижать к себе — но это невозможно, его воля сейчас сильнее моего желания, поэтому делаю лишь то, что могу. В ответ на его ласки изгибаюсь всем телом, дыхание прерывается — он довольно хмыкнул, уверенный, что так и должно быть, и замер.
Я все еще обездвижена, чувствую, что он рядом, но не знаю, чего мне больше хочется — чтобы продолжил ласки или перешел к более решительным действиям.
— К решительным, значит? Какая горячая, — говорит он откуда-то сверху, и я чувствую тяжесть его крепкого тела — прижимает меня к ложу, и... жар становится почти нестерпимым, когда он медленно приникает в меня и начинает плавные движения.
— Ты... этого... хотела? — мощный толчок приходится на каждое слово.
— Да... Да. Да! — на более осмысленный ответ у меня уже нет ни дыхания, ни собранности, все растворилось под его демоническим темпераментом.
Его хриплый выдох, прикрытые глаза...
Я снова свободна в движениях — неужели он тоже немного потерял контроль над собой? (Наконец-то я могу его
