огороде, но ее тайна жила в ней, зуд нарастал, и Лизе казалось, что она тает, как ледышка на солнце, и скоро вытечет из себя и растворится без следа. Она уходила на дальний пляж и раздевалась там догола, млея в борьбе двух надежд: что ее никто не увидит — и что ее увидят и окликнут. Она приучилась спать голышом. То, что ей снилось, она даже не решалась вспоминать. На улицах Лиза глазела на парней — так, как обычно те глазеют на девушек — и ждала, что вот-вот, вдруг, в самый неожиданный момент... Но «вот-вот» никак не случалось, а если и хотело случиться — Лиза спугивала его, показывая изо всех сил, какая она скромная и приличная девочка.
Когда она ехала домой, она вдруг поняла: так больше нельзя. Нужно что-то делать.
У нее не было парня. Лиза понятия не имела, где и как его добыть. Точнее, имела, но... Но.
Она мучительно думала об этом всю дорогу.
И придумала.
***
Так она оказалась у клуба «Три карты».
Лиза откладывала этот поход три недели, придумывая отговорку за отговоркой, пока наконец не кинула монету и не пришла к сверкающему неоновому входу, упиваясь неумолимостью своего рока.
Она понятия не имела, как ходят в клубы, что там делают, как ведут себя. Она не знала, что у нее спросят паспорт; она даже не знала, кого она хочет там встретить и что будет дальше. Образ Принца из ее снов почему-то связывался с риском, с холодком неотвратимости, с Настоящим Взрослым Житьем — и, хоть Лиза знала, что здешние принцы не имеют с ней ничего общего, она все равно пришла сюда.
В довершение ко всему ее обхамил то ли уборщик, то ли вахтер. Испугавшись отвязных чуваков на входе, она вошла в какие-то не те двери, и оттуда ее выгнал этот мужик, да еще и наорал, как на шавку. Ну и что, что она первый раз в клубе? Что теперь — можно орать на нее?
Минут пятнадцать Лиза, малиновая, как снегирь, мысленно ругалась с ним, придумывая все новые и новые пассажи, испепелявшие его на месте...
— Девушка! Вы девушка или вы статуя? О! Живая! Шевелится! Входи, я разрешаю.
Лиза дернулась: к ней приближался один из тех чуваков, самый лощеный и отвязный из всех.
С ним были девочки. Взрослые, хихикающие.
— Ээээ... я просто тут... это... — забормотала Лиза, срочно ретируясь от них.
Но не тут-то было.
— Кууууда? — цепкая рука ухватила ее за плечо. — Ты просто тут, да? Просто стоишь себе такая, изображаешь типа столб, да? Не бойся, красавица, со мной зеленый свет куда угодно... Нам ГАИ не указ... Девочка со мной! — крикнул он охраннику, проталкивая перед ним Лизу, и тот кивнул.
Они вошли в клуб.
— Ну? Видишь, со мной все просто. Я ведь понимаю: ты такая взрослая, совершеннолетняя... а также совершеннозимняя, совершенноосенняя, ну и так далее. Думаешь, не понимаю? Понимаю.
Девочки хихикали. Парень обнял Лизу за плечи и вел ее в грохочущую музыку, в клубок огней и тел.
— Тебя как зовут?
— Ллллиза...
— Лиза? Вау! Лиза-подлиза. А что мы любим лизать? А мне полижешь?
Лиза проваливалась куда-то внутрь себя.
— Ну-ну. Щечки-помидорчики. Ты у нас стесняшка, да? Главное — ты тут, внутри, в этом самом ахуенном клубе нашего города, и рядом с тобой — надежный, опытный человек. Мужчина. Понимэ? Или не понимэ? Вот это главное! Осознай свое счастье, Лиза. А чтоб быстрей осознавалось — давай-ка...
Он кликнул бармена. Через секунду в Лизу тыкалась рука с фужером, огромным, как бидон.
— Ап! Лекарство от комплексов.
— Я... не могу... — лепетала Лиза.
— Через «не могу»! Давай-давай! Ты уже большая девочка! Большая-пребольшая! Правда, киски?
Пойло обожгло губы, а затем и горло, и желудок.
— А... а...
— Не понял. До дна! Давай-давай-давай!..
Он орал на нее — «давай-давай» — и Лиза лакала, не чувствуя вкуса.
Это было что-то невыносимо крепкое, как спирт. Во всяком случае, для нее.
— Вау! Молодца Лиза! Харооошая девочка, — он погладил ее по головке.... Читать дальше →
