в уголке между губок!... Стоп-стоп! Прекрати! Немедленно!
Ж е н а: Ах, «прекрати»? Ну, тогда вот тебе!
Я: Что?... Ох!... Что ты?... Ах!... Что ты делаешь? Зачем ввела палец внутрь? Ты нас трахаешь пальцами! Запихиваешь уже сразу два и на полную дину!... Все-все, сдаюсь, я больше не буду тебе досаждать.
Ж е н а (одергивая юбку): То-то же! И помни — наше на двоих тело под моим полным контролем, и стоит тебе вякнуть что-нибудь, как я сделаю все наоборот.
Я: Я понял-понял. Только не мастурбируй посередине улицы больше!
Ж е н а (насмешливо): Вот так? Положив руку прямо здесь на юбку в районе лобка? И надавив под низ него? Чувствуешь, ткань трусиков и юбки едва не входит с пальцем во влагалище? И заметь — все это практически в толпе!
Я: Все-все! Я клятвенно обещаю, что тебе больше не придется демонстрировать свою решимость!
Ж е н а (радостно): А вот и он! Правда, потрясающий мужчина?
Я: Вот этот? Да ну! И челюсть тяжеловата, и ноги такие здоровенные, и долговязый!
Ж е н а (зло): «Долговязый», говоришь?
Я: Эй-эй! Ты что делаешь?
Ж е н а (нарочито недоуменно): А что я делаю? Всего лишь прижимаюсь всеми выпуклостями к этому «долговзому».
Я: Прекрати! Он же воспользовался твоей горячностью! Разве ты не чувствуешь, как он еще больше прижимает нас к себе? А его рука уже гладит нашу попку! Это уже не дружеское сви... А понял! Прости-прости, не «долговязый», а «высокий»!
Ж е н а: Молодец! Кое-что ты НАЧАЛА понимать! Только жаль, не сразу ПОНЯЛА, поэтому прочувствуй, как приятно прижаться лобком к сильному мужскому бедру и немного потереться об него.
Я (сквозь зубы): Приятно-приятно...
Ж е н а: Вот и чудненько! А если бы ты не прекратил тупить, я бы поцеловала его в губы вместо того, чтобы подставить щечку, а потом насладилась бы мужским языком, властвующим в моем ротике.
Я: Но это было бы уже прямое приглашение к сексу!
Ж е н а: Ты опять?
Я: Нет-нет, прости!
Ж е н а: Не тупи больше, ДОРОГАЯ!
Я: А зачем ты его ведешь в это ресторанное купе? И зачем просишь задернуть занавеску, отделяющую купе от остального зала? И почему ты садишься рядом с ним? Я же прекрасно чувствую, как мы касаемся его бедром.
Ж е н а: Хочу создать интимную обстановку.
Я: Но он же обязательно станет приставать.
Ж е н а: Конечно! А вот дальнейшее будет зависеть от тебя. Будешь вести себя по-человечески, не будет ничего, а будешь опять ревновать и назойливо зудеть в голове, то...
Я (с ужасом): Ты же не собираешься дать ему в ресторане?
Ж е н а: Я-то не собираюсь, но вдруг ты этого захочешь... Или, вернее, вынудишь меня к этому. И вообще! Что-то ты разговорилась, дорогая!!!
Я: Что ты делаешь? Ты сама положила его руку к себе на бедро. Но так ведь нельзя! Нельзя замужней женщине позволять гладить себя по бедру постороннему мужчине! Он же подумает, что мы — доступная женщина!
Ж е н а: А между тем уверенные мужские пальцы уже добрались до края чулка. Правда ведь, так восхитительно ощущать сильную мужскую ладонь на внутренней стороне бедра? А знаешь что? Раз я не слышу от тебя извинений, то ко всему прочему вот так чуть раздвину ножки...
Я: Ты хочешь, чтобы он трогал тебя ТАМ через трусики? Он же не остановится на достигнутом!
Ж е н а: Я хочу? Да, хочу, но ты можешь все это прекратить!
Я: Да-да! Врежь ему! Скажи ему, что ты не такая! Пусть прекратит забираться тебе под юбку!
Ж е н а (со вздохом): Ты, и правда, тупой! И тормознутый.... Видишь, пока ты верещал в моей голове, он уже преспокойно ласкает меня через тонкую ткань. Ух, это так заводит, не так ли?
Я: Но нельзя же посередине ресторана позволять ласкать себя через трусики! А если официант войдет? Или кто-нибудь перепутает кабинки? В конце концов, я настаиваю — останови это! Или я не знаю, что будет!
Ж е н а: А я знаю!!!
Я: Что ты сделала? Ты сама оттянула трусики и направила его руку нам между ног! Теперь даже без хлипкой преграды в виде ткани! И он уже вовсю вводит в нас палец! Ты... Ты... Ты так
