девушка была поражена.
— О, не беспокойтесь, госпожа, — «евнух» расплылся в добродушнейшей улыбке, обнажив крепкие белые, как первый снег, зубы, — Я сам отнесу его хозяину.
Не дожидаясь дальнейших расспросов, он подхватил девушку на руки, казалось, не замечая её веса, и быстро понес вслед за служанками, мелко семенившими впереди. Алиса вдруг почувствовала, как уютно и спокойно ей находиться в крепких руках этого гиганта, как приятно прижиматься к его огромной мускулистой груди. Обхватив мужчину за крепкую шею, похожую на обрубок телеграфного столба, рабыня положила ему на плечи голову и замерла, целиком отдавая себя во власть этого человека.
— Господин, — невольница искоса взглянула в большие немного выпуклые глаза «евнуха».
— Слушаю, моя госпожа, — мягким голосом отозвался он.
— Кто Вы? Вы... , — девушка осеклась, подумав, что может обидеть мужчину.
— Меня зовут Альфо, — улыбнувшись во весь свой огромный рот, ответил здоровяк, — Я буду охранять Вас. Но Вы, госпожа, хотите знать, полноценен ли я? Я не тот, за кого Вы меня принимаете. Но пусть это Вас не тревожит. Я не причиню Вам вреда.
Девушки, следовавшие впереди, открыли узкую дверь, и Алиса вместе с Альфо оказалась в небольшой комнате, вдоль стен которой стояли низкие мраморные лавки. В самом центре, испуская клубы густого пара и источая благовония, находилась емкость, совсем не похожая на ванну. Скорее, это был небольшой бассейн, очень похожий на тот, который девушка видела у Геннадия.
Альфо мягко уложил рабыню на одну из лавок, покрытую пушистым полотенцем, и присел на корточки. Внимательно осмотрев ступню рабыни, он улыбнулся и тихо сказал, что ранка маленькая, и что она очень скоро заживет.
— После купания ранку надо смазать бальзамом, — распорядился мужчина, обращаясь к служанкам, — Вотрите его хорошенько.
Девушки согласно закивали стрижеными головками. Альфо поднялся с корточек во весь свой огромный рост, одним пальцем подцепил пиджак и быстро удалился, отдав рабыню в заботливые руки прислужниц.
Едва за ним закрылась дверь, юные одалиски грациозно сбросили с себя покрывала и подошли к девушке. Поддерживая Алису под руки, они подвели её к ванне. Рабыня наклонилась и провела ладонью по густой пене, переливавшейся на свету всеми цветами радуги. Попробовав воду и убедившись, что температура вполне подходящая, она осторожно вошла в бассейн и с удовольствием опустилась в мягкую пушистую пену.
О, какое это было наслаждение после стольких дней грязи и въедавшейся во все поры пыли оказаться в горячей воде, расслаблявшей огрубевшие от вынужденной малоподвижности мышцы. Девушка с упоением вдыхала ароматы душистых трав, ощущая прикосновение мягкой пены к усталому телу.
Одна из прислужниц уселась у бортика бассейна, широко разведя в стороны свои тонкие совсем еще детские ножки, и осторожно, будто боясь что-то разбить, притянула Алису к себе, уложив её спиной на свой упругий животик. Чуть надавив на плечи, она погрузила рабыню в воду, оставив на поверхности одну лишь голову.
Щелкнул замочек, и тяжелый ошейник, сжимавший горло рабыни, разомкнулся. Алиса с облегчением вздохнула. Нежные и юркие пальцы служанки пустились в пляс, распутывая и расправляя волосы невольницы, поливая их душистой жидкостью, источавшей пьянящие запахи хвои, столь знакомой и любимой девушкой с самого детства.
Вторая прислужница, пристроившись сбоку, положила ногу Алисы себе на плечо и начала обрабатывать ногти, ловко орудуя маленькой алмазной пилочкой. Делала она это так искусно и аккуратно, что девушка ничего не чувствовала. Она даже прикрыла глаза от удовольствия.
Несколько раз промыв голову, служанка предалась заботам о теле рабыни. Мягкой, как пух, мочалкой она медленно водила но плечам девушки, осторожно омывала груди, живот, спину. Алиса лежала тихо, боясь шелохнуться, а вдруг этот сон растает, и она снова
