заметила. За одну ночь он изменил своё тело. Вместо непонятного комка серой слизи он теперь превратился в толстый, толщиной в три пальца стебель с утолщением в виде бутона на конце. Корни его крепко вцепились в землю, листья заняли вокруг какое-то пространство. Бутон издавал сладковатый запах, который, конечно, привлекал мух, ос, шмелей и прочих насекомых. Когда местное солнце осветило ферму, Гхон уже был полностью трансформирован и ждал свою жертву.
Элизабет
Каникулы закончились, и Лиз проводила детей в колледж. К сожалению, ехать с ними она не могла — ведь, кто-то должен был присматривать за фермой. Мари (Лиз назвала её так на французский манер, хотя муж настаивал на имени «Мэри») училась уже третий год, а сын, Майк, только в этом году поступил. Она была искренне рада за них, но перспектива остаться одной её совсем не радовала. Впрочем, что делать, детям надо учиться. Недаром же она вкалывала как проклятая чтобы дать им хоть какое-то образование!
Впрочем, сейчас она шла, грустная, по тропинке к своему дому и думала, как же ей теперь не свихнуться от одиночества. Конечно, вокруг есть соседи, да и друзья иногда навещают, но это всё равно не то. Всё равно, хочется чтобы вокруг были люди, хотя бы даже сын с дочерью.
Внимание Лиз привлекло что-то красное под огромным старым дубом, раскинувшим ветви над поляной ещё тогда, когда Лиз с теперь уже бывшим мужем приехали сюда впервые. Она подошла ближе и увидела странное растение: почти фут в высоту, стебель в дюйм с небольшим толщиной и ярко-красный бутон на конце. Впрочем, бутон ещё не раскрылся. Большие мясистые листья накрывали землю вокруг на добрые полтора фута. Что-то очень странное для этих мест.
Элизабет подошла к цветку и присела. Он издавал какой-то странный запах: сладкий, обволакивающий, манящий. Женщина снова погрузилась в размышления о своём одиночестве. А ведь если бы она тогда не прогнала Джека — она могла бы быть не одна. Да, её бывший муж не был идеалом мужчины. Но, ведь он любил её! Он постоянно дарил ей цветы! Они всегда так пахли! Он умел подбирать подарки. Да, он кончал через минуту, но когда он делал ей куни — это было божественно! Его язык возносил её на самую высоту наслаждения... Она до сих пор текла при одном лишь воспоминании об этом. А его руки? Они были хороши во всём: от работы по дому до прикосновений к её груди. А когда его пальцы входили в неё, она выла от удовольствия...
Лиз закрыла глаза, и её рука скользнула туда, где уже несколько лет не было ни одного мужчины. Она была здесь одна, стесняться было некого, поэтому она села на колени перед этим странным цветком и стала яростно ласкать себя. Сначала шёпотом, а потом всё громче она говорила, а потом выкрикивала какую-то бессвязицу и, наконец, её накрыло горячей волной оргазма.
Такого удовольствия от мастурбации она не получала никогда. Хотя, в последнее время достаточно часто сбрасывала так напряжение. Но, сейчас было что-то особенное. Как будто Джек снова вернулся и прикоснулся языком к её клитору... Ах, как это было бы здорово! Но, к сожалению, она даже не знает, где теперь изгнанный ею за чересчур мягкий характер бывший муж.
— Так вот ты какой, аленький цветочек, — пробормотала Элизабет себе под нос, даже не понимая насколько она права, обвиняя цветочек в своём прекрасном финале. — Но, пахнешь ты очень даже вкусно. Давай-ка я отнесу тебя домой. Хоть от запаха буду получать удовольствие, раз людей вокруг нет.
Элизабет поднялась и ушла, а потом вернулась с тачкой и лопатой. Она выкопала странное растение, положила с кучей земли на тачку, а потом, уже дома, у себя в спальне, посадила его в огромную кадку и полила водой. А затем, умиротворённая, легла спать чтобы проснуться наутро бодрой, свежей и полной сил.
