позади неё. Резко выбросив правую ногу вверх по диагонали, она попыталась лишить меня Земного притяжения, крепко врезав в подборок. «И за что им чёрные пояса дают?», — недоумевал я: «Ведь стоять на одной ноге неудобно?». Сделав простенькую подсечку, моим ушам представился сильный грохот, падающего женского тела. На несколько секунд из неё выбило дух. Резво вскочив на ноги, моя любовница, всё же попыталась, перевести меня из вертикального положения в горизонтальное.
К великому сожалению присутствующих и меня в том числе, ей это не удалось. Зато, удалось мне, применив захват с болевым приёмом, заставить её хлопать трижды по матам ладонью, признавая тем самым своё поражение.
— Чёрт! Откуда ты свалился на нашу голову? Кто тебя учил драться? — тяжело дыша, поинтересовалась Альбина.
— «Матрица» Братьев Вачовских, — пояснил я, — кажется это тоже моё? — забирая две тысячи, — Что там дальше?
— Макияж и пластика, сказала Альбина.
— Я не собираюсь ложиться под нож, — возопил я!
— Дорогой, у тебя нет выбора! Твой длинный нос, рос, рос семерым, одному достался никак не может сравниться с носиком-курносиком убиенного.
— А потом мне вернут, моё длинноносье?
— Нет, — кратко ответила моя тренерша по боевым искусствам.
— А тонкогубье, вместо утолщённости?
— Это, пожалуй, возможно. Если, только, тебя не убьют. Трупу, ведь безразлично?!
— Спасибо, обнадёжила!
— Всё в твоих руках! Ты вправе отказаться в любой момент.
— Альбина, тебе, никогда не говорили, какая ты, сучка? Ты можешь успокоить!
— Говорили и не раз! Ну, так, что? Ты готов к пластике?
— Желаю тебе, мучиться в Гиене Огненной, милая! Готов, как пионер! Режьте меня на кусочки, кушайте меня с масличком...
— Откуда такие познания искусства Ренессанса, у 18-ти летнего младенчика?
— Я иногда, кроме Немецкой порнухи, спичи Арона Райкинда смотрел...
— Что ж похвально! Ты оказывается не совсем задрот, каким я тебя представляла, по началу. Сильный, умный и чувственный!
— Сучка, может, сначала отсосёшь, прежде я распрощаюсь со своей физической сущностью?
— С радостью и вожделением, — радостно улыбнулась, моя пассия, я теперь неплохо умею это делать. Твои книжки и экскурс в индийские путеводители, научили меня многому.
— Ребят, честно говоря, мне это не интересно, — сознался Борисыч, — Вы уж как-то без меня... но не забывайте о деле... Лады?
— Лады! — гордо и почти синхронно, ответила парочка любовников.
Через час мой носище превратился в симпатичный носик — курносик. А тонкогубье стало толстогубьем. Пока парикмахерша производила окрас моих волос, не только на голове, но и во всех неожиданных местах, моя любовь периодически занималась послеоперационным обезболиванием, предлагая в качестве анестетика, свои прекрасные губки, изумительной красоты щёлочку и адекватно смазанную попку. В конце концов, мои яйца, опростались до такой степени, что казалось, что они парят над небесами.
Потом, мы занялись изучением походки, манере разговаривать, и много чему ещё. Мои родители, поговорив со мной пару минут по телефону, получили радостную весть, что их сынуля выиграл конкурс, и сейчас находится на авиалайнере Пан Америкэн, прямиком, направляющемся в Оксфорд, для получения, дальнейшего образования. Врать, доложу я вам, мои дорогие читатели и читательницы, гораздо проще, чем мешки ворочать. Главное, бодрость духа и конечно бодрость голоса.
Спикать на инглише, я умел довольно сносно. Но конечно, не дай Бог, нарваться на настоящего Англичанина или Американца. Вот этого я боялся меньше всего. Что им делать в суровом Сибирском крае, где по их точным сведениям по улицам бродят белые медведи, и царство вечной зимы. А вечный холод не даёт, даже помочиться на улице, дабы не примёрзнуть к струе.
***
Борисыч, дал нам всего 5 дней. За это время, кроме сексуальных излишеств, я должен был ещё досконально выучить все свойства
