влагалище.
Соня подвинулась поближе, приглашая меня внутрь.
Я направил член туда и погрузился в Сонино сознание. Мне нравилось, как в голове женщин в эти моменты носятся мысли. Соня обычно не думала о постороннем, но сегодня в ее мыслях присутствовал ее муж и она занималась сравнением меня с ним. Где-то в глубине души женщину мучила совесть, но Соня приходила ко мне такая голодная, такая обделенная мужниным сексом, что её измены можно было понять на раз два.
Я вернулся в свое сознание. Соня была уже очень близка к оргазму, я схватил с дивана плеть и сильно с размаху ударил ее по бедрам, переместив член в анальное отверстие. Девочка вся сжалась, но на смазке я проник внутрь и орудовал там. В прошлый раз у нас с этим видом взаимодействия выдалась заминка и мне пришлось обучать мою подопечную расслабляться абсолютно.
Вторая моя рука, свободная от плети, переместилась на клитор и стала на него надавливать.
Соня задрожала, я резко проник двумя пальцами во влагалище и женщина кончила.
— Хорошая девочка, — я похлопал Соню по попе.
Она что-то промычала.
Минут через десять закончил и я. Соня с моего позволения пошла в душ, а я сидел и рассуждал, как логично все устроил в этом мире Господь.
Вот вампиры. Двое вампиров могут зачать только одного ребенка. И только по любви.
Ты можешь обратить в вампира укушенного тобой, только став смертным: ты оставляешь себе 500 лет, и обращенному отдаешь 500 лет. Все это — предосторожности, чтобы вампиры особо не размножались.
У людей тоже своя борьба за выживание — гриппы и терракты, пьяные драки и войны. Курение на морозе в пожилом возрасте, кстати.
А главное ведь: никаких следов, планета Земля принадлежит прямоходящим обезьянам.
Соня вернулась из душа и вытиралась большим белым полотенцем.
Я вспомнил о ее существовании, подошел, обнял.
— Сонечка, пойдем в другую комнату, я тебе там кое-что покажу.
Она кивнула и покорно последовала за мной.
Это была моя комната для солнца — на всю восточную стену было огромное окно.
Соня подошла к нему:
— Ух ты, как красиво: скоро рассвет! А почему ты раньше не показывал?
Я ударил Соню по лицу со всей силы, а силы у меня было как у двухтонной железобетонной плиты. Любовница упала на ковер и потеряла сознание — из-под ее головы растекалась кровь.
Я снял с тела полотенце и прокусил вену на плече. Жидкость была горячая и соленая. Это была последняя порция от Сони. Все эти минуты, что я насыщался, я слышал ее пульс: 60 ударов, 50, 45, 30, 20. Сердце вздрагивает в последний раз...
Утром она, как и все жертвы вампиров, сгорела под солнцем.
...
Дожились. Вампир, который родился во времена Крестовых походов, сидит в кафе с букетом роз и ждет молодую человеческую девушку, которую нужно соблазнить прежде чем съесть. Все тот же мандариновый веселящий запах: так и хочется воткнуть в нее соломинку, как в пачку сока, и пить. А лучше махнуть в Сочи и лежать на шезлонге ночью, потягивая расфасованную кровь из бутылочки.
Пока Валерия что-то рассказывала, я копался в ее памяти. Родители умерли, когда ей исполнилось 16. Она училась в интернатуре, жила в общежитии. С работой помог двоюродный брат.
— Как твоя работа? — спросил я.
— Нормально.
— Ты привыкла, что люди умирают?
Валерия удивленно на меня посмотрела.
— А я что, рассказывала про свою работу?
— Конечно. Почему было не пойти на стоматолога? Зачем туда, где ты зачастую не можешь ничего изменить?
Девушка пожала плечами.
— Кто-то должен этим заниматься. Все идут на стоматологов, это легко и прибыльно, а находиться в окружении умирающих от рака людей, конечно, сложнее.
— Ты, наверное, и вида крови не боишься?
— Нет, конечно, а что, ты боишься?
— Нет, в обморок не падаю.
Диалог получался впечатляющим.
— У тебя красивые глаза.
— У тебя тоже. Хотя сам ты странный.
— Что ты имеешь в виду?
— Не знаю. Ты мало о себе говоришь,
