Учили плавать (и научили же!). Все эти упражнения входят до радиомногоборья.
В третьем классе я впервые попала на областные соревнования по скоростной радиотелеграфии. И выиграла! Я сразу среди прочих кубков заметила мой кубок, а под ним чемпионская лента. Вспомнилось, как на следующий год в команде у отца не оказалось женщины. И он поставил меня малявку, выступать за женщин, а десятиклассницу за девушек. Тренера других команд над ним прикалывались. « Ты что перепутал категории? Она же не вытянет скорости в 100знаков в минуту». Отец только отшучивался. А мне удалось принять радиограммы 120 зн/мин. И передачу выдала около 140 зн/мин буквы и около 100 цыфры (правда на электронном ключе).
Пока я предавалась воспоминаниям, он присел к трансиверу. Послышалось: « сикью твенти... сикью твенти... «. Кто то приглашал на связь.
— Доча, я только одну связь.
— Да пожалуйста, любой каприз...
Я продолжила рассматривать грамоты и диплома, а отец в это время связался с вызывающим. Что меня удивило, английский язык. Я точно знала, отец и в школе, и в ВУЗе изучал немецкий. А здесь свободно беседовал на аглицком. Они обменялись оценками и, насколько я поняла, местоположением радиостанций. Ибо прозвучало с одной стороны Харьков, с другой Рио де жанейро. Вскоре они распрощались и отец выключил трансивер.
— Пап, у меня пара вопросиков. Откуда ты знаешь английский? И зачем ты одевал наушники, когда работали динамики?
— Да все очень просто. Я радиолюбитель с 40 летним стажем. Думаю, что за такое время не только английский, но и китайский можно выучить. А динамики я для тебя оставил, но гарнитура то на наушниках. Вот поэтому и одел. Ладно, пошли в следующую комнату. Там увидишь цель нашего прихода.
Когда вошли в следующую комнату, я оторопела. Показалось, что попала в музей ретро радиоаппаратуры.
— Здесь хоть что то рабочее есть?
— Обижаешь, доча. Все в рабочем состоянии.
Если сказать, что у меня челюсть отвисла, то это ничего не сказать. Радиоприемники, магнитолы и магнитофоны, несколько старинных телевизоров. Знакомый мне старенький Синклер (собранный в свое время отцом) и сони плейстейшен. Началась настоящая экскурсия. Не знаю, правильно ли я запомнила то, что мне показывал отец, но шок у меня был настоящий. Радиоприемники Океан и VEF, Рига и Ленинград, магнитола Романтика и магнитофоны Днепр (11 и 12), даже старинная Яуза.
— А это один из самых крутых проигрывателей — Одиссей.
— Чем же он так крут?
— Хм... Садись (и он показал мне на кресло-качалку) и послушай.
Я с удовольствием плюхнулась в кресло. Отец включил проигрыватель. Послышался еле уловимый тихий шелест работающих динамиков. Вытянул из комода плоский картонный коробок, достал оттуда огромный черный диск (наверно около 30см в диаметре), как он сказал «пластинка». Положил его на проигрыватель и сел в соседнее кресло.
— Смотри и слушай
Я заворожено наблюдала, как рычаг самостоятельно поднялся, повернулся вокруг оси и лег на диск. (подумалось — это же надо и в те времена было дистанционное управление). На этом мои мысли прервались. С первых же аккордов я узнала полонез Огинского. Но я была не в мастерской. Я была в костеле. Только раз там побывав, запомнила звучание органа. Очнулась, когда звуки полонеза затихли, а рычаг проигрывателя с громким шумом поднялся и вернулся в исходное состояние.
— Пап, так не честно. Я тебя спрашивала про Юпитер, а ты мне это чудо демонстрируешь.
— Не обижайся. Я же видел с каким удовольствием ты слушала.
Мы встали с кресел и снова подошли к стеллажам. Отец показывал различные магнитофоны Десна и Спутник, Весна и Маяк (не помню 203 или 205). А вот и Юпитер. Его вид впечатления не произвел абсолютно. Отец достал из ящика запакованную бабину (как котовое сало). Коробок, целлофан и еще что то. Увидев на моем лице удивление, пояснил
— Понимаешь, с течением времени пленка стареет, магнитный слой
