прошу тебя — давай прекратим. Наверное, еще не поздно. Я не очень то хочу становиться шлюхой и блядью... А этот путь именно в эту сторону.
Я налил, и мы молча выпили. Я понимал, что сейчас мы оба решали, безусловно, один из самых главных вопросов в нашей совместной жизни. Ответ сулил в себе массу неожиданных открытий, которые могли оказаться невыносимо болезненными, но в то же время манили своей возбуждающей неизведанностью и притягательностью. Воистину — грех запретен и тем сладок, и потому мы оба с какой-то обреченностью смотрели друг на друга — не мы, а наши тела и чувства решили уже все за нас. Нам оставалось только не мешать и по возможности сдерживать ту стихию похоти, которая начинала пробуждаться здесь, сейчас в нас, в нашей квартире, в наших головах и телах.
Я положил руку на промежность жены — она была влажная и мягкая. Настенька возбудилась от самих только мыслей и потому ее руки также судорожно стали освобождать мой член от домашних шорт. Мне хотелось сначала насладиться запахом и вкусом, поэтому я перевернул супругу в позу 69 и приник к ее пизденке. Мой член в свою очередь утонул в ее рту.
Пока я лизал ее, мне в голову пришла удивительная мысль — ведь правду говорят, что каждый новый партнер в сексе меняет своего партнера, а это значит, что возможно, этот запах, этот вкус я ощущаю почти последний раз. То, что вскоре в эту мою — а мою ли теперь уже... — что в эту сладкую пещерку скоро будут входить чужие члены, я понимал. Вопрос лишь времени...
Неожиданно Настя прекратила ласки и вскочила, налила и свои «два пальца» выпила сразу.
— Так ты хочешь Аню? — спросила она.
— Я никогда об этом не думал, но если говорить в общем — она красивая сексуальная молодая женщина. Да я ее хочу.
Настя набрала телефон Ани, а меня отправила в магазин за виски.
Когда я вернулся, то увидел, что у нас в горстях сидела Аня и видимо ее сегодняшний кавалер из клуба. Оба были примерно в нашей кондиции опьянения, поэтому общение не было напряжным.
Все. Сейчас все начнется — холодок пробежал по моей спине — этот мужик вскоре будет ебать (будет-будет) мою жену. Это будет. Это произойдет. Его хуй будет у нее в рту и в ее пизденке. Так будет.
Честно — я мог думать только об этом. Я даже не мог перевернуть мысли в направлении, что я возможно отъебу Анечку. Мне не было пока до этого никакого дела. Я просто смотрел на руки Виктора (так звали Аниного кавалера) и представлял, как они гладят тело моей жены, я смотрел на его рот и представлял, как он целует Настену. Я сходил с ума от неизбежности. И эта неизбежность, сама еще не знающая о своем предназначении спокойно выпивала, курила, рассказывала анекдоты и тискала Аню.
Я не выдержал. Я позвал Настю на кухню.
— Я не могу. Я не могу представить тебя с ним. Или с другим. Неважно. Я не могу и не хочу тебя ни с кем делить. Все. Я боюсь.
— Спасибо, мой любимый. Ты сейчас меня спас. Я сама сидела и не хотела, но думала, что это необходимо...
Мы обнялись, и стали крепко целоваться. Потом Настена чуть отпрянула и выдохнула:
— Но с Аней мы сегодня оба переспим.
