параболе улетает чуть ли не на полметра. Накатила нега. Сижу, бездумно уставившись на стол. Мышцы расслаблены двигаться нет ни желания, ни сил. Откуда-то издалека доносится голос:
— Ты онанировал?
— Да, — неохотно возвращаюсь ... к действительности.
— Ты... Чтобы не трогать меня?
— Девочка моя... Я же учитель, а не желающий «сладенького»... Позже когда будешь готова, отблагодаришь меня.
Урок второй. Кто рано встаёт, тому...
Я ранняя пташка — «жаворонок» по натуре. Обычно ложусь в десять, а в шесть уже на ногах. Но сегодня после вчерашнего проснулся в пять. Мне приснилось... Ну что может присниться мужику после такого? Правильно! Именно это! Член стоял как «штык» в голове крутились разные мысли и всё одного содержания. Честно говоря, вчерашнее занятие далось мне тяжело. Я был возбужден, и мне хотелось женщину, как человеку в пустыне воду.
Ни сигарета с кофе, которую я себе позволяю редко, ни попытка настроится на рабочий лад ни чего не дали. Меня как пчелу на мед тянуло в спальню. Туда где спала Даша. Долго противиться я не смог. И вот стою у двери, медленно открывая дверь. Заглянул. На улице ещё было темно, но света от уличных фонарей хватало, что бы разглядеть «предмет моего желания». Она спала. На устах висела полуулыбка, а лицо было чистое и спокойное.
Я тихо зашел и сел в ногах. Было жарко, и она лежала, раскинувшись на спине. Покрывало прикрывало только живот и одну ногу. На ней была одета коротенькая и свободная маечка и очень интересные трусики. Маечка задралась вверх и одна грудь оголилась. Небольшое упругое полушарие притягивало взгляд. Молочно-белое с темнеющим ореолом и мягким на вид соском.
Трусики были в виде шортиков с боковым разрезом до самой резинки. И трусики и маечка по моему разумению были на пару размеров больше чем надо. Я протянул руку и погладил обнаженное бедро. Оно было теплым и упруго-шелковистым на ощупь. Сдвинув трусики в сторону, я уставился на лоно предмет моего вожделения. Черная в полумраке поросль волосиков лобка чуть светлее валики упругих губ и выглядывающие между ними ещё более темные малые губы.
Это зрелище сводило меня с ума, и я нагнулся, вдыхая аромат женщины. А потом меня переклинило начисто, и мои губы впились в этот прелестный бутон. Я как зверь, только не рыча стал ласкать языком и губами прекраснейшее чудо.
Не знаю, какое это было пробуждение для Даши. Мгновенным как при ударе или постепенным от накатывающегося возбуждения, но когда я пришёл в себя, она стонала, прижимая меня своими руками. Ноги были приподняты вверх и согнуты в коленях. Сквозь стоны прорывались невнятные возгласы:
— Да... Ох-х... Ещё... Ну же... Сильнее...
Приподнятые в воздух бедра дрожали. Ягодицы были напряжены, а по животу скользили судорожные «волны». На миг, оторвавшись от её прелестей, преодолев сопротивление её рук, я прохрипел:
— Нравится?
— О-о-чень... — певуче простонала она, — не останавливайся...
Одним движением сдернув мешавшие мне трусики, я развел в стороны её мягкие губки и начал вылизывать темнеющее отверстие вагины. А когда она выгнулась вверх, вонзил в неё скрученный в трубочку язык. Это стало последней каплей. Тело затряслось, пошло вверх, а жесткие спазмы скрутили живот, заставляя дрожать бёдра...
— А-а-а... — закричала она и забилась в оргазме.
А я, удерживая Дашу на месте, продолжал ласкать её киску заставляя кричать и биться в моих руках сильнее прежнего.
Только сейчас я почувствовал, как пульсирует от возбуждения мой орган и стучит кровь в висках. Оторвавшись от бьющегося в экстазе тела, я приподнялся и навалился на неё сверху. Наши гениталии соприкоснулись... Но я не сделал то, что хотел... Я не вонзился в трепещущее тело... А просто прижавшись, стал ерзать возбужденным членом между её набухших губ. После нескольких движений она захлебнулась криком:
— Ну! — засипела она, пытаясь вздохнуть воздуха.
Тут у