вместе!
— Я люблю тебя, брат! — ответила сестра, — умрём вместе!
Силы были ... не равны, я имею ввиду, что два воины были сильнее целой армии, — пояснил рассказчик в моём лице, — но в городе были пороховые ружья. Брата и сестру просто изрешетили свинцовыми пулями. Развернувшись они обнялись и умерли вместе, — закончил я свой рассказ.
— Печально, — скривила своё милое личико, почти готовая заплакать, сказала слушательница, — очень их жаль, а что стало с городом?
— Теперь, когда жители знали какая им уготована участь, думаю они решили подготовиться, пока прибудет новая печать. Но это другая история и мне она неизвестна.
— А я думала ты всё это сам выдумал? — улыбнулась Катюша.
— Конечно выдумал, но опираясь на другие произведения, прочитанные мною раньше, ласково погладив нежную ручку, сознался рассказчик.
Катюша соскочила со своего места и усевшись ко мне на колени стала мягко меня зацеловывать в лицо, нежно поглаживая спину и плечи своими тёплыми ручками. Нет я не возбудился от этого. Ей поцелуи не были чувственными и горячими, как это обычно бывает в прелюдии к любви. К тому же она перехватила инициативу. Ведь начинать должен мужчина. Я просто млел и мне было легко и радостно. Мне сначала было непонятно зачем она это делает? Ведь мы не делали этого на показ и были у неё дома, а не в швейке. Наконец до меня дошло: так она благодарит меня за подарок. Вскоре, стал делать с ней тоже самое. Нежно целуя её сладкие щёчки, губки и шейку. Тогда она возбудилась и попросила остановиться.
— Ещё не вечер, — пояснила она, — и я должна сказать тебе — сегодня мы должны предохраняться. Мы ведь ещё не готовы заводить маленького, правда?
Правда была совсем в другом — я не готов был к серьёзным отношениям с Катей. То, что она была старше меня почти на пять лет, не было для меня преградой. Преградой была её просто мания чистоты и отъявленная педантичность. Даже любовью она занималась чуть ли не строго по расписанию. После каждого раза бежала в душ и требовала того же от своего любовника. Любовник был не против этого. Но все мелочи складывались в одно большое целое, которое разрастаясь, как снежный ком, грозило смести нашу любовь начисто. Но я тогда ещё не до конца понимал, чем это чревато в наших отношениях.
Поэтому я просто покачал головой из стороны в сторону, боясь неосторожным словом обидеть её. Но она не обиделась. Она была достаточно взрослой женщиной и понимала, что с бухты-барахты так не делается. К тому же на её мнение, я не совсем был именно тем человеком с которым она была готова связать свою судьбу и идти рука об руку по этой жизни.
Любовницей, на моё мнение, она была не плохой. Не чуралась всяческих новшеств и, была не против разнообразных сексуальных экспериментов. Она очень любила целоваться и лизаться. Могла заниматься этим часами и чтобы её партнёр ублажал её тем же. Оральный секс ей нравился по стольку поскольку. Зато она любила экспериментировать с тёплым кофе или вином. Однажды провела со мной экзекуцию с её любимым эскимо. Но он быстро замёрз и скукожился. Пришлось отогревать его кофе. С любовными отношениями у нас была полная идиллия и гармония. Её щёлочка, как нельзя лучше подходила к моему мальчику. Нам вполне и даже с избытком хватало друг друга. Однако я не мог смириться с патологической аккуратностью, манией чистоты и всепоглощающей педантичностью во всём.
Судите сами. Капли воды на столе, полу, в ванной считались у неё чуть ли не преступлением. Полотенчики, полотенца, полотеннища должны были висеть на определённых крючочках, крючках, крюках в строго отведённых им местах, строго по ранжиру, с точностью до миллиметра. У посуды тоже были насиженные места. Все кружки стояли в шкафчике не просто так, а симметрично повёрнутые под определёнными углами. Крышка унитаза должна была быть всегда закрыта. Одежда расправлена, выверена и висеть в шифоньере на своих
