власти.
Норка неуклюже встала, покачнулась на своих высоких ... каблуках, чуть не подвернув при этом лодыжку, одернула вниз юбку и блузку. Выглядит почти как на работе. Только колготки и трусы спущены до коленок и лицо перепачкано. Возбуждающее зрелище, вот бы ее в аудиторию в таком виде.
Посмотрела на меня вдруг строгим взглядом. Он нелепо выглядел на ее заплаканном лице, перемазанным тушью и потом. Видно на рефлекторном уровне включился, как защитный механизм.
«Ага, поздно уже, взрослую родительницу строить.»
— Не томи, давай. — стараясь говорить ровно и нагло продолжил я. Внутри же у меня заскребли кошки.
Вдруг я уже не управляю ситуацией.
Тут ее лицо расслабилось, последний порыв собственной воли иссяк, глаза обреченно уткнулись в пол, тонкие пальцы медленно, словно оттягивали момент предстоящей наготы, стали скользить по пуговицам пиджака. Его плотная ткань слетела, за ним последовала мятая блузка. Маленькие, с яблоко груди торчали поверх белого кружевного лифчика. На них было жалко смотреть, красные, в синяках и царапинах. Один сосок будто грустно смотрел вниз. Зашуршал замок на поясе юбки и она упала тряпкой к лакированным носкам туфель.
Через пару мгновений рядом лежали промокшие трусы и колготки.
Без каблуков и сексуального белья передо мной стояла худая женщина с недоразвитыми формами, с тонкими ногами и руками. Как тростинка. Такая на пляже пройдет-не заметишь. Лицо с размазанным макияжем снова напряженное, губы подрагивали. Она переминалась с ноги на ногу.
— Повернись задом.
Сзади ее фигурка была как у девочки-подростка с плоской задницей. На спине многочисленные родинки.
— Нагнись.
Так вид стал лучше, бедра шире, снизу показался блестящий пирог влагалища, между ягодицами приоткрытое отверстие в натертые кишки.
Член у меня снова налился кровью. Я подошел и положил ей на спину ладони. Она вздрогнула.
— Не надо в попу Толя, у меня там все болит. — тихо вдруг сказала она.
Я сжал ее напряженные, как вишневые косточки, соски.
— Ааа-й!
И тут же вогнал сразу наполовину ствол в пульсирующий анус. Вскрик. Второй толчок и снова ее кишки наполнены моей плотью. Она начала скулить в такт шлепкам моего лобка о ее зад, через некоторое время я выдернул член и вошел в ее горячее лоно. На смену слезам пришли стоны и вздохи. По ляжкам у нее опять потекли ручейки соков.
Через пару часов я сидел в зале на диване и вел беседу с сидящей у меня в ногах Раисой Николаевной, между делом она сосала пальцы на моих ступнях, старательно растягивая губы и пытаясь засунуть их все сразу себе в рот. В перерывах тоном лектора она рассказывала свою жизнь. В школе она уже работает около двадцати лет, с мужем у них одна миссионерская поза раз в месяц-другой, иногда он задерживается на работе, или просто говорит так. По молодости было у нее пять парней, одному даже пробовала сосать, так любила. Есть сын, зовут Костя, сейчас учится в школе еще, в девятом классе. Души в нем не чает.
— А где он сейчас? — спросил я.
— На шахматном кружке — посасывая большой палец ноги ответила моя игрушка.
— Как думаешь, он подглядывает за тобой? Нюхает твое грязное белье? — я убрал ноги и наклонившись к ней взял в охапку мягкую женскую промежность. Горячую и липкую.
— Это вряд ли — рассмеялась она, в краешке глаз рассыпалась сеточка морщин — он у меня хороший мальчик.
— Развернись и вытащи свой чехол для очков.
Она повернулась ко мне задом, между ягодиц красовался конец здоровенного овального футляра и осторожно вытянула из прямого прохода предмет. Анальное отверстие было широко распахнуто, зияло черной дырой, будто кратер после взрыва. Крепко я сегодня ее попользовал.
— Теперь ты не норка, а норА! — раздался чувствительный шлепок по ее заднице.
— Что ты имеешь ввиду? — она оглянулась через плечо подняв вверх брови.
— То что дырень у тебя зачетная... ты каждый
