послушная 24 часовая кукла.
После завтрака снова подхожу к зеркальному шкафу. Опять залюбовалась своим отражением. Как же я ступаю красиво и грациозно, не женщина, а ласковая кошечка, не женщина, а сказочная нимфа. Полностью распахиваю шкаф. За дверцами почти отдельная комната. Чего там только нет! С одной стороны, мои наряды — почти всё полупрозрачное, сетчатое, ажурное и глубоко-вырезанное, призванное радовать глаз и соблазнять хозяина. С другой, всякие тематические атрибуты: ошейники, плетки, флогеры, стеки, наручники и фиксаторы моего тела. На полках множество игрушек призванных мучить и дарить наслаждение: клиторальные стимуляторы, вибраторы, фалоимитаторы, анальные пробки.
— Можно мне выйти в город, Господин. Хочу прогуляться.
— Конечно, куколка.
Связь между нами никогда не прерывается. Я не выпадаю из зоны его контроля и власти даже тогда, когда нахожусь за стенами этой квартиры. Он меня не видит в таких случаях, только слышит, специальный маленький микрофон-передатчик цепляется на моё ушко.
Открываю ящик с бельем.
— Что мне одеть сегодня? — перебираю прозрачные кружевные лоскуточки.
— Кукла, никаких трусиков!
Улыбаюсь, знаю, трусики вообще можно выбросить, носить их мне всё равно не разрешается.
— Одень голубое кружевное платье!
— Оно же немного прозрачное?
— Я знаю.
— Прошу, можно тогда, белье?
— Можно, анальную пробку! — смеётся он.
Я тоже смеюсь. Кружево платья довольно плотное, но через него, все же можно различить тёмные точки сосков и тень полоски на лобке.
— Кукла, ты забыла пробку! — добрые нотки в голосе исчезли.
Как это ему удается? То ласковый любовник, то суровый хозяин, которого только попробуй ослушаться? И не просто удаётся, всё это в нём органично сочетается.
Нет, не забыла. Просто хотела, чтобы он мне напомнил. Люблю немного провокации, люблю его грозный шёпот.
Капаю на пробку смазку, медленно размазываю пальчиком. Все мои движение плавные, дышащие нарочитой сексуальностью. Становлюсь перед камерой так, чтобы ему было всё хорошо видно. Задираю платье, развожу ноги, накланяюсь, выпячивая попку. Легонько, ласкаясь, провожу пробкой по звездочке ануса. Резко надавливаю, выгибаюсь.
— ООООООО!
Пальчики другой руки тянутся к клитору. Какая же я влажная.
— Кукла, не смей! — сразу получаю окрик, — Не смей ласкать себя или вечером будешь наказана!
— И как? Ремень будет скользит по моей коже легонько, не больно, словно поглаживая?
— Нет больно и сильно, а ты будешь плакать, молить о прощении и течь, как сука!
— Зачем вы меня пугаете? — недовольно дую я губки.
— Не пугаю, кукла, предупреждаю, чтобы тебе не хотелось делать глупости.
Надеваю ошейник, точнее его дневную имитацию, тоненькую замшевую бархотку, украшенную фиолетовыми камнями и такие же замшевые полоски, на руки. Всё символично. Всё говорит о моей полной принадлежности ему. На одном из браслетов слова на латыни: «Obedient pupa Magister».
На улице прекрасная летняя погода. Проходящие мимо мужчины провожают и пожирают меня глазами, женщины одаривают завистливыми взглядами, бабушки осуждающими. Смешно, весело, счастливо! Даже подпрыгнула, от неизвестно откуда взявшегося озорства.
— Девушка, можно с вами познакомиться! — мальчик симпатичный, моложе меня порядочно, смотрит восхищённо-возбужденными глазами.
В ухе предупреждающий шёпот.
— Не смей.
Произношу медленно, специально, чтобы позлить
— Конечно... , — на губах мальчика разгорается довольная улыбка, видимо считает себя неотразимым. Мажор глупый. — Конечно... нет! У меня строгий хозяин, точнее любовник.
И иду дальше, виляя призывно попой и стуча каблучками. Улыбаюсь, своим милым шалостям.
— Кому-то не терпится ремня отведать?!
— Вы меня нарядили в полупрозрачное платье, не дали кончить, а теперь злитесь, что на меня обращают внимание?!
— Ты прекрасно знаешь, почему я злюсь! Не
