обхватил ее шею, не давая ей отстраняться, пока его губы обхватывали ее рот, опаляясь ее жарким дыханием.
Ульяна уже вся трепетала, ее бедра сами насаживались на пальцы супруга, пока он не заставил ее чуть приподняться и не ухватился за свой орган, поднимая его и направляя в цель. Тогда она стала медленно опускаться, вбирая в себя могучий стержень.
Ульяна чуть отстранилась от мужа, уперевшись согнутыми руками в его грудь, глядя ему в глаза, насаживаясь на его орган, подстраиваясь под его ритм и движения. Иногда она вращала бедрами, иногда скользила вверх и вниз по его животу, то вбирая орган в себя целиком, то позволяя ему почти выскальзывать. Они двигались навстречу друг другу, пока силы перевозбужденной длинной разлукой Ульяны не иссякли. Поддерживаемая сильными мужскими руками, она просто положила голову на плечо Владислава, прижавшись к нему грудью и животом, дыша ему в шею, пока он бедрами наносил яростные удары вглубь ее лона.
Ульяна закрыла глаза и начала стонать при каждом его выпаде, все громче и громче, пока по ее телу не пробежала судорога, а Владислав не замер на мгновение, сжимая ее сильнее в своих объятиях. Но лишь на мгновение, после которого его мощные бедра рванули вверх, ... отрывая их соединенные тела от постели, впиваясь органом в глубину тела жены до упора, изливая свое семя. Ульяна вскрикнула и вся сжалась. Владислав снова опустил напряженные ягодицы на перину, крепко обхватывая руками Ульяну за плечи и за бедро, ощущая, как ее лоно судорожно сжимается вокруг его излившегося органа. Еще несколько неглубоких движений, и Владислав покинул тело любимой, позволяя своему семени вытекать из ее недр.
Затем он поднял умиротворенное лицо Ульяны и поцеловал ее в губы. Она открыла глаза, и он поцеловал ее еще раз. Затем аккуратно повернулся с ней на бок и начал очень нежно пересохшими губами целовать ее лиц, пока рука его гладила ее бедра, по-прежнему обхватывающие его талию.
Со временем Ульяна все сильнее привязывалась к телу супруга, к плотскому наслаждению, разделенному с мужчиной. Она с нетерпением ждала ночей, в которые Владислав со страстью овладевал ее плотью, томилась, когда его не было рядом. Он иногда отлучался, ездил в другие города, но не брал Ульяну с собой. Однажды она попросила не оставлять ее одну, но он объяснил, что не хочет, чтобы она ездила верхом, или чтобы была лишена удобств. И поскольку его отсутствие теперь носило непродолжительный характер, а их встречи после разлуки наиболее пламенными, девушка соглашалась ждать.
Ее отношения с подругой стали налаживаться, Асия постепенно приходила в себя, становилась менее хмурой, ее тело больше не хранило на себе следы мужского насилия, да и плод его семени был вытравлен из ее живота. Видя, что татарка держится на расстоянии от своей госпожи, Кирилл Галябин ослабил присмотр за княгиней и ее служанкой. Но его мысли то и дело возвращались к пышному молодому телу, распростертому под ним, сдающимся под его натиском. Он боролся с искушением войти в ее комнату ночью или явиться во время ее купания и вонзить свой орган до основания между ее разведенных ног. Раньше воевода сопровождал князя, но теперь чаще оставался в княжеском доме в Суздале заниматься делами в его отсутствие.
Ася избегала встреч с ним, она знала, в какой части дома его можно встретить, она редко выходила за пределы женской части палат, в которой руководила Ульяна, редко выходила в город, только за самым необходимым. И если раньше она больше времени укрывалась в своей комнате, то спустя месяц, стряхнув с себя ношу учиненного над ней насилия, истосковавшись по обществу Ульяны, теперь практически не покидала ее покои.
Она снова взяла в свои руки наряды княгини, ее времяпрепровождение, развлечения, встречи гостей, прогулки, питание. Все, что было связано с окружением и жизнью княгини, происходило под полным контролем Аси. Любая
