чем обернутся для нас эти перемены, — прервал его чувственные фантазии купец, поднимаясь из-за стола, — я ты пока отдохни перед дорогой. Пожалуй в гости, баню тебе истопили, девку пришлю, чтоб попарила.
Воевода кинул последний взгляд на Ульяну и поднялся из-за стола. Он на секунду перевел взгляд на другую девушку, едва заметную в тени белокурой нимфы. Черноволосая смуглянка тут же отвернулась, но он успел поймать на себе ее мрачный взгляд исподлобья.
Попрощавшись с гостем перед сном, Ярослав Андреевич тихо подошел к покоям дочери и прислушался, не спит ли она еще. Услышав тихое воркование, он заглянул внутрь. Ульяна и Асия сидели, обнявшись, в кровати и что-то по очереди шептали друг другу на ухо, тихо смеясь.
— Вам бы спать пора, красавицы мои, — сказал купец, — доброй ночи. Расходитесь по своим комнатам.
— Пускай Ася сегодня со мной останется, вдруг снова гроза будет, — попросила Ульяна, крепче обнимая подругу, зная, что отец не откажет.
Ярослав Андреевич задул свечи у дверей и вышел. А девушки укрылись одеялом и снова крепко обнялись.
— Видела, как на тебя этот, рябой, смотрел? — прошептала Ася. — Глаз не сводил.
Ульяна рассмеялась и, чмокнув подругу в щеку, молвила: «Так ведь женат, вроде, он. Да и старый, он как батюшка».
— Глядишь, схватил бы и утащил к себе, — продолжала Ася, — спрятал подальше, чтоб никто не нашел.
— И что бы он со мной делал? — рассмеялась Ульяна.
— Целовал бы вот так, — с этими словами Ася прижалась на несколько мгновений губами к губам подруги, — да и другие вещи делал, какие мужики с бабами делают.
Она приподнялась, оперевшись на локоть, и внимательно всмотрелась в лицо любимой подруги.
— Мужчины грубые, грязные, ненасытные, они не способны любить так, как мы. Разве сможет кто-то быть тебе ближе, чем я.
Ульяна погладила ладонью Асю по волосам, по щеке и, закрыв глаза, прошептала: «Никто и никогда, милая моя».
Ася смотрела в такое любимое и самое дорогое лицо засыпающей подруги и вспоминала о том случае, когда она ночью, будучи не в силах заснуть, проскользнула в комнату Ульяны.
Это было почти два года назад, тогда в Любичах гостила сестра Ярослава Андреевича и ее сыновья, старший Олег и маленький Юрий. Ульяне всегда нравился статный удалой Олег, а теперь он был совсем взрослый, мужественный, отрастил усы и бороду, и Ульяна так и млела, глядя на него. Но он при всяком случае смеялся над ней, считая маленькой и глупой. Ульяна расстраивалась, ведь однажды она призналась подруге, что когда-то, не так давно, они были дружны и даже вместе учились целоваться, он так неловко чмокал ее в губы и говорил, что женится на ней, когда вырастет.
Асия не могла понять, как он смог набраться смелости, чтобы в доме, полном людей, пробраться в комнату двоюродной сестры, не боясь быть застигнутым. Когда Ася увидела их, Олег лежал в кровати Ульяны, нависая над ней. Рукой он осторожно трогал сквозь ночную сорочку ее маленькие груди, а она лежала неподвижно с широко распахнутыми глазами и боялась вздохнуть. Ей было и страшно, и стыдно, и любопытно. Она чуть вздрогнула, когда он придвинулся к ней, приникнув телом к ее бедру, и уперлась рукой в его грудь.
— Я хочу посмотреть, — услышала Ася тихий шепот. — Умоляю тебя, позволь мне взглянуть хоть разок, — настаивал Олег, когда Ульяна завертела головой.
Но, несмотря на тихий протест, Олег раскрыл ворот ночной сорочки сестры и откинул его с ее груди. Тогда ее грудки были совсем небольшими, с крохотными розовыми сосками.
Олег коснулся ладонью ее груди, а потом осторожно прижался к ней губами.
— Ты что? — встрепенулась испуганная взрослыми ласками Ульяна. — Отец убьет, если узнает. Уходи. Иначе закричу.
Но Олег продолжал ласкать ее грудь. Он целовал ее, прижимался щекой, захватывал ртом соски. Ульяне стала стыдно, и она закрыла лицо руками, оттолкнув его.
Асия не знала, как ей поступить — вмешаться и
