к «кондиции» — они, обхватив его обслюнявленный член тонкостью белоснежных пальцев — стали ритмично дрючить его! Дрючить, уже потрясающе пробуждая в нем настоящий вулкан неистового желания!
И, он, все-таки сдавшись их пальчикам, наконец, брызнул... бурным фонтанчиком спермы! Спермы, первая струя которой, красиво взвившись в воздух, смачно стукнула... ему по лицу! Вторая, белесой кляксой шмякнулась об грудь! А, остальные своеобразной росой о круглый животик!
— Хи-хи-хи-хи! — увидев сие, тут же, по-свойски грянули смехом русалки-близняшки, впервые, смущенно прикрыв ладонями пошлые губки.
Он же, обалдев от столь эффектной разрядки, с минуту непонимающе взирал на них с всё дергающимся членом, а затем... ярко воспылав краской стыда, отвел взгляд в сторону!
«О, боги! — только и подумал Василис, уже четко ощущая на себе свежие «следы» собственного семени. — Я об кончался на самого себя! Да ещё перед... ними! Хотя, что уж, там... как получилось так, получилось...»
И, вновь взглянув на всё подрагивающих в смехе озерных дев, грозно крикнул:
— Чего хихикаете?! Раз так «окатили» меня, так и очистите! А, ну, слизывать всё до единой капли! Живо!
Весело всплеснув по воде своими хвостами, русалки, продолжая смеяться, снова припали к нему, принявшись покорно вылизывать с его горячего тела белила выплеснутой им малафьи.
— Вот, так-то лучше... — довольно прошептал он, вновь коченея от щекотливых ласк их сестринских языков. — Вы, все-таки классные «рыбки»...
И, вольно откинувшись на своем валуне, он, трепетно обняв хвостатых «оральщиц», предался потрясающей неге разливающегося блаженства...
