Банда разделилась и, наслав на меня 30, а моей девочке 10 воинов, начала, быстро завершившуюся, атаку. Вихрь листьев, травы и мелких сучков с зубодробильными руками, раздающими адекватные пинки ногами, синяко-ставящей-носо-разбивающей, под глаз головой, быстро разогнал разношёрстную толпу, вооружённую дубинками, кастетами, самодельными ножами и удавками.
Мне не удостоилось видеть, как расправилась со своей порцией, моя возлюбленная, но думаю неплохо, потому что следующая волна нападавших, была поделена поровну. Вооружившись поголовно дубинками, лесное воинство, крича и улюлюкая, повторило попытку. Отобрав пару дубинок у первых двух нападавших, мне пришлось возомнить себя искусным барабанщиком, глубоко почитаемой мною, группы: «Драмс э гоу, гоу», и сыграть барабанную дробь на пустоголовье остальных. Уложив всех рядышечком для постобедного сна, я оглянулся, дабы оказать посильную помощь моей возлюбленной супруге.
В коей, как оказалось, она не нуждалась, совершенно. Четвёрка валявшихся бородачей почивала бессознательным сном. Двойка, согнувшихся пополам в ожидании, изящных пинков под зад, дождалась их и растянулась в блаженствующем неведении происходящего. Я залюбовался моей девочкой. Она так изящно пнула между ног, замахнувшегося на неё дубинкой толстяка, что тот, роняя оружие, пребольно стукнул себя им по коленке. Высвободив прелестную ножку, Лерочка, привстав на носочек, сделала диагональный шпагат, оперевшись пяточкой в подбородок долговязого придурка. Тот, приподнявшись на метр в воздух, начал свой полёт к забвению. Составив ножки вместе, носки врозь, балерина, внезапно подпрыгнула и ловко зашпагатила в лобешники двух нападавших с разных сторон. Она была прекрасна в своём танце. Оставалось только сожалеть, что на неё одеты мои брюки и обувь, а не пачка и пуанты балерины.
Элегантно раздав тумаки и пинки оставшимся, она подошла ко мне и, поинтересовалась, как мне, её, представление.
— Довольно, неплохо для начинающей! Ты была прекрасна, но эротические танцы, даются тебе лучше, — поставил ей оценку, сказочный путешественник.
Осторожно обходя, стонавшее, спящее, расползающееся лесное воинство, мы продолжили своё нелёгкое путешествие. На выходе из леса, путешественникам открылась извилистая тропинка, ведущая, к теперь уже близким, сиреневеющим горам. Подул сильный северный ветер. Резко похолодало. Острые крупинки, редких снежинок, пребольно впивались в лицо. Взглянув на трясущуюся от холода, с посиневшими губами бывшую принцессу, с честью переносящую тяготы и лишения путешествия, я решил сделать привал и занялся разведением костра.
— Почему ты взял, так мало еды и не позаботился о тёплой одежде? — трясущимися от холода губами, поинтересовалась Валерия.
— Ты, наверно, забыла, что для тебя был взят целый гардероб, — сказа я.
Вытряхивая из рюкзака, платьица, маечки, трусики, лифчики, пальто и шубки, дюймовочкиного размера, на землю.
— Нет, помню, но для себя-то можно было взять, побольше, — начиная злиться, поинтересовалась бывшая Дюймовочка и, взяв в охапку кучу, теперь уже не нужных предметов, бросила их в костёр, присовокупив туда же кукольную посуду и мебель.
— Я не прихотлив, а то, что у меня было, хватило бы нам надолго, будь ты карманной девочкой.
— Получается, что ты не рад тому, что я нормального роста?!
— Ну что ты, любимая! Конечно, рад! Мы можем исполнять по-настоящему супружеские обязанности.
— Вот и исполни, по-настоящему супружеские обязанности! Мужчина в семье должен быть добытчиком. Пойди и добудь нам мяса. Мне надоела лапша Доширак и сухофрукты. А я буду хранительницей очага, приготовлю нам классный обед и ужин.
— Хорошо, хорошо! Нет проблем! Уже иду, исполнять супружеские обязанности.
Вооружившись парочкой ножей, отправился в близлежащий лес за провизией. Наполнив целлофановые пакеты грибами и ягодами, мне к тому же удалось
