каждой минутой усиливались.
Катя поднялась чуть вверх и нащупала мягкий бугорок. Она обхватила его губами и втянула в свой рот, одновременно делая легкие сосательные движения. Клитор затрепетал, как живой, и даже немного увеличился в размерах. Служанка усилила ласки, помогая себе языком.
Марго издала долгий протяжный стон. Густая обильная смазка выступила на внешних губах. Её было так много, что служанка вскоре почувствовала, как жидкость капает ей на грудь. Она уже хотела отстраниться, но рука госпожи еще сильнее прижала её голову к щелке.
— Не останавливайся, соска, — простонала девица, обхватив стан партнерши обеими ногами.
Огромные каблуки сапог спились Кате в спину. Девушка заерзала, пытаясь освободиться от захвата, но Марго, немного сменив позу, зажала голову служанки коленями.
— Давай! Давай! — хрипела госпожа, — Дай мне кончить! Ну же! Ох!
Катя втянула клитор в себя до основания, старательно облизывая его языком.
— А-а-х! — завопила девица, выгибаясь, словно её укусила пчела.
Всё её тело сотрясла сильная дрожь, живот и ноги покрылись холодным потом, волосы прилипли ко лбу. Бледное лицо стало ярко розовым, губы покраснели. Мощный оргазм пронзил госпожу. Хватка её ослабла, и Катя смогла, наконец, отстраниться от истекавшего обильной жидкостью лона.
Взглянув на себя, девушка увидела, что всё платье и передник испачканы желтоватой массой, которая начинала неприятно пахнуть тухлой рыбой и мочой. Лицо и грудь были тоже не в лучшем виде, а на подбородке висела противная слизь, напоминавшая сопли младенца.
— Ох! Уф! — Марго пришла в себя и сейчас сидела в кресле, утирая с лица пот, — Ну, ты даешь, соска! А говорила, что не умеешь.
— Я никогда такого не делала, — смущенно опустив голову, сказала Катя, — Госпожа, развяжите меня.
— А зачем? — усмехнулась Марго, — Ты мне так больше нравишься.
— Я вся грязная и плохо пахну, — попыталась убедить госпожу служанка.
— Не подохнешь, — щурясь от удовольствия, прогнусавила Марго, — А еще я поговорю с мамашкой и заберу тебя с собой. Будешь моей рабыней. Согласна, соска?
— Я... , — Катя тихо захныкала, — Я домой хочу. К маме. Отпустите меня, госпожа. Пожалуйста.
— Не ной! — Марго ткнула девушку ногой в живот, — Я сказала, будешь моей рабыней, соска! А-ну, встать!
Катя неуклюже поднялась с пола, давясь слезами. Все надежды на скорое избавление рушились на глазах. Похоже, эта девица не шутила. Девушка в который раз пожалела, что купила ту злополучную газету с объявлениями.
— Денег захотела заработать, — корила она себя, — Скопить немного и уехать подальше от пьяного отчима, от матери, которая начинала орать по поводу и без него, от навоза, которым пропах весь наш старенький домишко. И вот что я получила. Я — рабыня. Хозяйка лупит меня нещадно, дочь насилует, а этот малолетка тоже ждет своей очереди.
Марго, одергивая свою юбку, прошлась по комнате и встала перед служанкой.
— Целуй, — приказала она, схватив девушку за волосы, — Целуй мои сиськи.
Катя поцеловала сосок.
— Второй! — рявкнула девица, — Соси и лижи.
Служанка повиновалась. Обхватив розовую горошину губами, она стала лизать её и посасывать. Вскоре сосок уплотнился, и девица тихо засмеялась.
— Ладно, — сказала она, отпуская Катины волосы, — Хватит пока. Ты сегодня хорошо поработала.
Развернув девушку, Марго освободила ей руки.
— Снимай эти резинки, — тихо сказала она, — Иди в душ.
— Спасибо, госпожа, — Катя облегченно вздохнула.
— Погоди! — Марго ухватилась за кольцо ошейника.
Порывшись в своем ридикюле, она вытащила оттуда длинную тонкую булавку. С видом знатока-взломщика девица начала ковыряться в замке, пока не раздался тихий глухой щелчок, и металлический обруч со звоном не грохнулся на пол. Катя, не удержавшись, потрогала свою шею. Это было дивное чувство, как будто панцирь свалился с плеч.
— Вот так, красотка! —
