Скорее бы, — Дорна тряхнула головой.
Рыжие волосы воительницы рассыпались по плечам. Она ласково обняла маленькую негритянку и прижала к себе. Их губы встретились и неожиданно для обеих слились в один долгий горячий поцелуй. Одежда сползла на земляной пол, и две обнаженные фигуры, переплетясь в замысловатом объятии, замерли на лежанке.
ШТУРМ
Ливия с трудом открыла глаза. Яркий свет заставил девушку зажмуриться. За время, проведенное в подземелье, она отвыкла от такого освещения, и сейчас пламя от даже небольшого факела вызывало резь в глазах. Она попыталась пошевелиться и с удивлением обнаружила, что с ног сняли цепи, а изо рта вынули затычку.
— Как себя чувствует рабыня? — над ухом прозвучал голос графа, — Я смотрю, твой новый хозяин не очень заботится о тебе. Даже воды не оставил, не говоря уже о еде.
— Да, господин, — тихо ответила Ливия.
— А я пришел к тебе с предложением, — Лазар схватил девушку за волосы и резко задрал ей голову, — Хочешь узнать, с каким?
— Да, господин, — снова произнесла рабыня, с трудом сдерживая слезы.
— Предложение такое, — граф отпустил невольницу, — Ты напишешь своему сопляку письмо. В нем ты объяснишь ему, что положение твоё не такое уж печальное, что наказали тебя за побег слабо, и что ты решила остаться в моём доме. А он может проваливать на все четыре стороны. И чтобы выбросил из своей дурной башки мысли о том, что я ему что-то должен. Взамен я верну тебя в дом. Я даже сделаю тебя старшей над всеми слугами в доме. И над Кларо. Ты сможешь отплатить ему за все издевательства. Я не буду возражать, если ты даже прикончишь этого уродца. Понятно? Я жду ответа.
— Господин, — задыхаясь от слез, прошептала Ливия, — Но кто я такая, чтобы он меня послушал?
— Ты? — расхохотался граф, — Он любит тебя.
— А если он не выполнит требования?
— А это уж как ты попросишь! — воскликнул Себастьян, — Думай, рабыня, скорее. У меня мало времени. Или позвать Кларо?
— Нет, молю Вас, господин, — девушка забилась в угол, — Он меня уморит.
— Конечно, — согласился Лазар, — Я для этого тебя ему и отдал.
Ливия уже хотела сказать, что никогда не предаст Горна, но внезапно дверь в темницу распахнулась, и в каземат вбежал перепуганный стражник. Одежда на нем болталась в таком ... беспорядке, будто бедного парня подняли с постели по тревоге. Заикаясь и тяжело дыша, он сообщил, что у главных ворот собралась большая толпа народа.
— Они кричат и требуют их впустить, — сообщил солдат.
— Прекрати орать, идиот! — рявкнул граф, — Не можете справиться с кучкой баранов?
— С баранами мы справимся, — уже твердым голосом ответил стражник, — Но там люди хорошо вооружены. И среди них я заметил много бандитов из трущоб.
— И уже в штаны наложил, — издевательски осклабившись, произнес Себастьян, — Выходите на стены и расстреливайте толпу из арбалетов.
— Мы не можем, господин! — крикнул солдат.
— Что? Что ты сказал, мерзавец? Не можете выполнить приказ своего хозяина? — багровея от гнева, зашипел Лазар.
— Из казарм исчезло всё оружие! — задыхаясь от возбуждения, ответил стражник, — И из арсенальных подвалов тоже! У нас остались только короткие мечи и несколько копий и дротиков. Но всё это бесполезно, если начнется штурм. Противник вооружен длинными тяжелыми мечами, копьями с крюками, а кому не досталось оружия, схватил вилы, длинные ножи и топоры.
— Проклятье! — взвыл граф, — Гонца ко мне! Быстро, бездельник!
Лазар бросился к выходу, но вдруг остановился в дверях и бросил на рабыню страшный взгляд. Его глаза налились кровью, руки задрожали, голова стала странно подергиваться. Сжав кулаки, он прошипел, как загнанная в угол змея:
— Не сомневаюсь, что это проделки твоего милого и этого чернозадого раба Кулла. Они хорошо спелись. Но я смогу их одолеть. А потом на твоих глазах я растерзаю этого недоноска. Я заставлю его выть от боли и просить пощады. А когда
