дыхание. Возбудился, наверное, вот и хрипит.
Наконец, первый убрал руки и процедил сквозь зубы:
— Хорошая сучка! Давай, пока нет никого, оттрахаем её! Смотри, какие сиськи. Плотные, упругие, просто мечта!
— Тебя потом хозяин так оттрахает, — возразил второй, — Что неделю сидеть не сможешь!
— Да пошел он! — огрызнулся первый, — Кто ему скажет-то? Ты, что ли?
— Ага! Охота была! — буркнул второй, — Еще и меня за компанию поимеет.
Тут я услышала звонкие постукивания женских каблучков.
— Ну? Что стоим? — сказал голос, который показался мне знакомым.
— Да мы, это, — начал оправдываться первый, — Только что пришли. А она, это, не двигается, короче. Может, откинулась?
— Ты сейчас сам у меня откинешься! — рявкнула женщина, — Развязывай ей ноги, идиот! И цепь от ошейника отомкни. Велено доставить к хозяину.
В пару секунд меня отстегнули от стенной цепи и развязали ноги. Когда эти двое, что пришли первыми, попытались поставить меня на ноги, затекшее и окоченевшее тело скрючилось, и я, не удержавшись, повалилась обратно на пол.
— Мать вашу! — проревела женщина и огрела плетью почему-то меня, — Держать не можете?
— А мы держать не нанимались, — оскалился второй, — Тебе надо, ты и держи.
— Молчать! — завизжала женщина.
Я содрогнулась, но не от крика, а от того, что узнала её. Это была «Рыжая» из карантина. У меня неприятно заныло в животе. Я еще хорошо помнила, как эта стерва со своей подружкой совсем недавно «развлекались» со мной. И как бы всё обернулось, не появись там госпожа Селина.
«Рыжая» засопела от злости. Потом подхватила меня под руки и снова поставила на подгибающиеся конечности, но теперь пригрозила:
— Забью до смерти, если еще раз попытаешься упасть!
Сказав это, она пристегнула к моему ошейнику поводок и дернула его. Я поплелась за поводком и чуть не грохнулась, споткнувшись об порог камеры.
— Тихо ты! — рыкнула «Рыжая», но тянуть перестала.
Мы вышли в коридор, и меня обдало холодом. В камере, правда, было не на много теплее, но там, хотя бы, я не чувствовала сквозняка. Что же тогда происходит на улице?
«Рыжая» вывела меня по ступенькам наверх. Как ни странно, но ветерок был слабый и теплый. Мне даже удалось немного согреться. Мы медленно шли по асфальтированной дорожке. Мне показалось, что моя конвоирша не торопилась доставить меня новому господину. А может быть, она сама хотела неного прогуляться по свежему воздуху.
Как я успела заметить, почти все помещения этого комплекса находились под землей, даже личные апартаменты, не говоря уже о камерах для рабынь и хозяйственных постройках. В этом был свой смысл. Какой-нибудь легкий самолетик мог пролететь над островом, и пилот без труда разглядел бы что-нибудь необычное. Потом расскажет друзьям, а то и журналистам. И жди гостей! Внешняя охрана, понятное дело, задержала бы любопытных, но не смогла бы справиться с отрядом спецназа.
— Размечталась! — осадила я сама себя, — Не такая уж и важная я персона, чтобы за мной «морских котиков» посылать. А если госпожа Селина добралась до берега и рассказала обо всём? Только господин Гюнтер был прав. Кто же ей поверит? Сочтут, что девушка сильно ударилась головой, и в психушку определят. А там рассказывай хоть сутками. Да-а! Уж не знаю, что имел в виду Роберт, когда говорил, что надо немного потерпеть.
Пока я так рассуждала, «Рыжая» уже открывала дверь очередного бункера. Мы куда-то спустились, но привычного казематного холода я не почувствовала. Опять ступеньки, опять коридор, и меня сильно дернули за поводок. Я остановилась.
Опять тихо заскрипела дверь, и девица грубо втолкнула меня внутрь какого-то помещения. Не устояв на ногах, я грохнулась на пол.
— На колени, рабыня! — прошипела «Рыжая».
Я подчинилась.
— Сними с неё мешок, — услышала я голос Хассана.
Он сидел за огромным деревянным столом и что-то писал. Бросив короткий взгляд в нашу сторону,
