вещью, с которой можно делать всё, что угодно. Теперь она — настоящая рабыня!
Игры продолжаются!
Осень неумолимо вступала в свои права. Дни становились короче и дождливее. Ветер рвал листву и бросал на землю, укладывая её желтым ковром.
— Скоро совсем холодно станет, — глядя в окно, сказала Татьяна, — Придется законсервировать дом и перебираться в город.
— Да, госпожа, — Алина, позвякивая ножной цепью, подошла к госпоже и прижалась щекой к её спине.
После разговора, который произошел накануне, она, закончив уборку жилища, сама попросила подругу заковать её в кандалы и связать руки за спиной. Таня переодела рабыню в короткое школьное платье образца 70-х, надела ей передничек из желтой клеенки и трусики с знакомыми затычками и узкие «чешки», чтобы девушка не ходила босой по холодному полу.
Связывая рабыне руки, она любовалась обозначившимися формами Алины. Госпоже так и хотелось схватить эти плотные, дышавшие молодостью и здоровьем холмы грудей, тискать их, впиться губами в торчавшие, как большие бусины, затвердевшие сосочки и слышать, как девушка стонет от удовольствия.
— Ты очень красивая, Аля, — Таня повернулась к рабыне и погладила её по щеке, — Особенно, когда ты связана вот так, как сейчас.
— О, госпожа! — девушка от счастья закатила глаза, — Мне очень приятно это слышать, госпожа. А еще мне очень нравится, когда вы меня ласкаете, госпожа.
— Рабыня не должна много говорить, — поучительным тоном сказала Таня, — Госпоже такое красноречие может не понравиться, и тогда она заткнет рабыне рот.
— Заткните рабыне ротик! — вдруг взмолилась девушка, — Рабыня умоляет, госпожа!
Татьяна мягко отстранила девушку в сторону и, приказав ей ждать здесь, спустилась вниз. Отсутствовала она минут двадцать, а Алина, как примерная послушная рабыня, осталась стоять у окна. Прислонившись плечом к простенку между окнами, она смотрела на унылую картину, но на душе у неё светило солнце и пели птицы. Ведь сбылась её давняя мечта, а после предложения переехать к госпоже, девушке хотелось просто петь от счастья.
Послышались шаги. Ггоспожа поднялась по лестнице на второй этаж. В руке она держала две большие льняные тряпки. Заметив удивленный взгляд Алины, Таня улыбнулась.
— Что тебе не нравится, рабыня? — игриво спросила госпожа.
— О, госпожа! — воскликнула девушка, — Как-то необычно. А почему не шарики или кожаные затычки?
— Почему? — хмыкнула Татьяна, — Я сейчас тебе объясню. Ты когда-нибудь слышала о Кинессе?
— Нет, — покачала головой рабыня, — А кто это такой?
— Такая, — поправила её госпожа, — Это польский врач-сексопатолок. Она написала несколько очень интересных книг о культуре половой жизни. В частности, и о связывании и затыкании рта. Так вот, связанная или закованная девушка уже сама по себе вызывает к себе жалость, а, вместе с ней, и сексуальное влечение обоих полов. И совсем не имеет значения, голая она или одета. А если и рот её чем-то заткнут или завязан, эти чувства только усиливаются. Как пишет Кинесса со слов одной из её пациенток, когда рот заткнут, то «пузырьки остаются в шампанском». Я сама нередко «гуляла» по всяким сайтам и видела самые разные способы связывания и затыкания ротиков милых девушек.
Но фотография — это статическая, неподвижная сценка. Другое дело — фильм со звуком. Там можно не только видеть, но и слышать стоны, издаваемые девушкой, её вынужденное мычание, приглушенный плач. Конечно, это актрисы, специализирующиеся на таких жанрах, но эффект достигается. Я тебе потом поставлю такой фильм. Их полно в интернете.
— Я поняла, — улыбаясь, сказала Алина.
Татьяна, тем временем, забралась на стоявшую там широкую кровать и позвала к себе рабыню.
— Для начала, — деловито заявила она, — Снимем кандалы и свяжем ножки.
— Госпожа, — Алина села на край матраса, — Можно спросить?
— Да, — улыбнулась госпожа.
— А зачем вы мне на
