она возбужденно стонет, закинув голову к потолку. А мне что делать, так просто лежать и получать удовольствие?
«Делай встречные толчки вверх» — прочитав мои мысли, советует ... Андрей. Как же я сам не догадался? Ощущения стали острей, приятней. Так продолжается долго, и я отмечаю, что удовольствие есть, а оргазма еще нет. Член по-прежнему налит силой. Обнимаю ее мягкую попку, Лена начинает двигаться быстрей, и спустя время сдавливает влагалищем мою плоть. Та же реакция. Леночка кончила. Она еще сидит на мне с закрытыми глазами, и я позволяю себе не сдерживаться. Потянув на себя ее ножки, провожу серию толчков, отпуская свое желание, и вскоре дожидаюсь приятного спазма — второго за ночь. Чувствую, как поток спермы выстреливает в Лену. В глазах снова помутнело, девушка наваливается на меня и благодарно входит мне в ротик своим язычком...
«Молоток» — только и осталось отметить Андрею.
«Спасибо тебе, брат» — отвечаю я. Оценка брата была не менее приятной, чем оргазмы удовлетворенной Леночки. И еще я благодарен, что он позволил всему этому случиться. Хотя и не пойму, зачем. Ночь не дала мне этот ответ.
Остаток ночи мы проспали, как настоящая пара. Я больше не слышал голос брата, а наутро, проснувшись, застал Лену задумчивой и грустной на кухне. Уже рассвело, и она, окинув взглядом меня, голым вошедшего на кухню, снова отвернулась в окно. Почувствовал, о чем она думает. Об Андрее, и о том, что ей случилось ему изменить. Я молчу, ожидая от нее слов.
— Я — дрянь, — наконец, сказала Лена. Ее глаза казались опустошенными, совсем не такими как ночью. Но если я расскажу ей, что Андрей был не против нашей страсти, даже, наоборот — «за», она мне просто не поверит. Я что-то пытаюсь ей объяснить, убить в ней терзания от измены, а сам мысленно обращаюсь брату.
«Объясни ты ей сам!» — чуть не кричу я. Но Андрея могу слышать только я, он ничего не говорит ей, потому что она, пропустив мимо ушей все мои утешения и уговоры, подошла ко мне, поцеловала в щеку и проговорила:
— Саша, не надо... Уходи.
... Я брел по тому самому пляжу, где произошла беда. Добираюсь до Луны. В голове пусто, словно морской ветер разогнал мысли. Что ж, так даже лучше. Ни о чем не думать, пока не смогу помочь брату и Лене вернуться к жизни и к счастью. Признаюсь, что отдал бы все, лишь бы они были вместе, несмотря на свои чувства к невесте Андрея. А в том, что чувства есть, меня окончательно убедила ушедшая ночь. И я сохраню их в себе, зная, что они тверже и выше даже этой проклятой скалы.
Луна высится надо мной, а цветок радиолы все так же дразнит своей недосягаемостью. Редко что не получал Андрей на своем пути, и этот цветок, обыкновенное, хоть и красивое растение, стало причиной несчастья брата. «Если бы у него были крылья, Андрей спустился бы на Луну сверху» — подумал я, находясь в тени этой чудной по форме, но выразительной по содержанию, скалы. Тут что-то вверху отвлекает мое внимание, и я вижу летящий, привязанный к спортивному катеру, воздушный шар. Под шаром висел человек! Новый аттракцион, которыми изобиловали летние пляжи в нашем городе. Мысль, идея сразу приходит в голову. Катер возвращается к берегу, а я уже жду его, готовый подняться и опуститься на воздушном шаре в нужное место. На свою вершину...
* * * * *
Вечером я постучал к Лене в дверь. Она открывает, и я вручаю ей ярко розовый цветок радиолы. Она замерла, не ожидая увидеть меня с ним.
— Это тебе, — говорю я, спокойно, но с чувством. — От Андрея.
Она взяла цветок в руки, поднесла к носику и вобрала в себя его запах. Печально улыбнулась.
— Поехали к нему, — твердо сказала она.
... Мы вошли в палату, попросились, несмотря на вечер. Врачи знали нас уже как своих постоянных посетителей, к которым привыкли и которые готовы с их пациентом разделить беду. Андрей встретил нас, как и раньше, безмолвно лежащим с закрытыми глазами, с прикрепленным аппаратом, качающим в него
