себе, а через пару минут он зашел с большой бархатной красной коробочкой в руках. Я смутилась, не зная, как я теперь вообще должна на него смотреть, как на брата или как на любовника, а он улыбался мне мягкой обворожительной улыбкой, как ни в чем не бывало, и протягивал подарок непринужденно и настойчиво. Каков актер! Я, кажется, побледнела и заставила себя взять коробочку, открыла и ахнула. Там было роскошное жемчужное ожерелье. Я закусила губу и сдавленно вымолвила: «Спасибо... Только зачем?». Он отставил коробочку на комод и, немного поколебавшись в нерешительности, нежно погладил мою щеку и, наклонившись, стал целовать в губы. Я с обреченностью понимала, что снова повинуюсь ему. Мы стояли и снова целовались, как безумные любовники, еще больше рискуя быть замеченными. Потом он сказал:
— Не бойся, я больше ничего тебе не сделаю.
— В честь чего вдруг такие подарки? — вздохнула я.
— У тебя же выпускной в этом году...
— Ноябрь на дворе! Не рано ли ты меня с выпускным поздравляешь? Или... , — я похолодела, — Или ты не приедешь до самого лета?!
— Марина, ну что ты! Я на новый год приеду! У меня и семья, и все друзья здесь.
— И девушка.
Он помрачнел.
— Ты же знаешь, что я расстался с Катей.
— Как?! Уже?! — фальшиво удивилась я, — Как легко и удачно у тебя все складывается с девушками! Получаешь, чего хочешь и исчезаешь, — презрительно бросила я ему в лицо и почувствовала, что у меня уже начал предательски дрожать подбородок.
— Полагаю, что от сестры не так легко отделаться, — как-то невесело усмехнулся он.
— Я не собираюсь тебе навязываться! Никогда этого не делала! — возмутилась я.
— Да тише ты! Конечно, конечно, — в его голосе слышалась и ирония, и раздражение, и страсть, и чтобы меня утихомирить, он снова сжал меня в объятьях.
(Продолжение следует)
