потому что в отличие от Пафнутия он не был робким, он был инициативным, и, по-моему, даже немножко не трезвым. От него шла некая развязнность, бесшабашность, и этим он заражал других.
«Эх, Пафнутий, а мне-то как Наташка нравиться! Особенно в этой юбчонке! Ну, покажи себя, покрутись, чтоб я посмотрел» Я улыбнулась и сделала перед мужчинами оборот на 360 градусов, только не быстрый, чтоб подол не задрался. «Вам нравиться да моя юбочка?» — спросила я, игриво перенимая эстафету флирта. «Наташенька, мне всё в тебе нравится! Иди, сядь ко мне колени. Всегда мечтал, чтоб ты посидела у меня на коленях!» Предложение было заманчивым. Я всегда чувствовала, что нравлюсь своему свёкру. Он всегда за мной ухаживал и флиртовал со мной. Но грань никогда не переходил, и до сегодняшнего дня не говорил мне, что мечтает о том, чтоб я посидела у него на коленях. День сегодня был какой-то особенный. Я чувствовала, что да, я не прочь переступить некую условность и сесть на колени к Игорю Алексеевичу. И я это сделала. Уселась боком на его колени, левой стороной к нему, а лицом к Пафнутию. Игорь Алексеевич обнял меня за талию и тихонько притянул к себе.
Влечение, которое я испытывала к Пафнутию перекинулось на свёкра. Точнее, оно объяло обоих: и Пафнутия и свёкра, но поскольку я сидела на коленях у последнего, то можно сказать, что у меня в тот момент именно с ним возникла интимная близость. Не интимные отношения, а именно интимная близость (было так же интимно, как медленный танец). «Какая ты хорошенькая!» — говорил Игорь Александрович. «Как ты вкусно пахнешь! Дай-ка я тебя поцелую!» И я чуть подвинула к нему щёку, но до щеки он не доставал, поэтому поцеловал меня в шею. «Повезло, да мне с невесткой?» — спросил он у Пафнутия. Тот кивнул в знак согласия, продолжая смотреть на меня.
«У меня кое-что есть» — сказал мой свёкор, — «Пересядь пока на колени к Пафнутию» — сказал он мне. Именно это я и называла инициативой. Я была не против сесть на колени к Пафнутию, и он был не против, чтобы я села к нему на колени, и свёкор был не против. Поэтому я пересела на колени к Пафнутию, разместилась к нему правым боком, он обнял меня за талию, между нами возникла интимная близость. Сидеть на коленях у Пафнутия оказалось для меня ещё более волнительным, чем сидеть на коленях у свёкра. Я даже правой рукой обняла Пафнутия за шею, ещё более к нему прижимаясь. Правый шар моей груди был прямо возле его лица. Признаться, я хотела правым бедром почувствовать член мужчины, но не почувствовала, потому что в этом положении трудно почувствовать член у сидящего мужчины. Уже третий раз я подумала о члене Пафнутия.
А Игорь Александрович в это время достал из сумки наполовину початый шкалик коньяка. «Ну что, давайте выпьем за встречу» — сказал он, протягивая шкалик мне. «Нет, я не буду» — сказала я. «Давай, Наташа, всего глоток» — настаивал свёкор, и я взяла шкалик и сделала глоток. Огненная жидкость, казалось, в один миг разлилась по каждой клеточке моего тела. Я почувствовала расслабление, размякивание, отступала напряженность, и усиливалось удовольствие оттого, что я сидела на коленях у мужчины, который меня очень хотел. А рядом сидел второй мужчина, который меня тоже очень хотел. Ни один, ни второй никогда не сделают мне ничего плохого, ничего такого, чего бы я не хотела, и если я скажу: стоп, нет, они не будут настаивать, и поэтому я могла совершенно расслабиться в их обществе.
«Пафнутий, тебе не предлагаю, ты не пьёшь — сказал Игорь Алексеевич, а сам приложился к шкалику, после чего убрал остатки обратно в сумку и повернулся ко мне, точнее, к нам с Пафнутием. «Ну что, нравится тебе моя невестка? Настоящая фотомодель! Хочешь её поцеловать? Ну, не стесняйся, поцелуй её!». Пафнутий смотрел на меня, но не решался. «Смотри-ка ты, оробел. Давно, поди, не целовался. Наташа, ну ты хоть поцелуй Пафнутия!» Я посмотрела на свёкра, улыбнулась, потом посмотрела на
