пор не высохли и блестели от солнца, лучи которого падали... как раз на Таню.
— Иди, прими душ, — сказал сухо я своей жене.
Таня, со слезами на глазах, встала и вышла из комнаты.
***
Я не знаю сколько я пролежал в этой хижине, но мне казалось, что прошло всего несколько часов. Разговаривая с хозяевами хижины, я выяснил некоторые подробности. Меня нашел муж хозяйки, которую звали Синтия. Он увидел плавающий мусор вдалеке и поплыл, чтобы посмотреть, что это такое. Среди этого мусора плавал и я. Пол, так звали её мужа, поднял меня на свою рыбацкую лодку и привез в эту хижину, которая стояла на берегу океана. Синтия рассказала, что у меня был жар и целую неделю она боролась с моей горячкой. И вот только сейчас, спустя почти три недели, мне стало лучше.
Ночью мне приснился сон, будто меня зовёт моя жена. Я подскочил с кровати весь мокрый, рукой быстро нащупал у себя во внутреннем кармане фотографию. Это была фотография моей любимой Тани. Эту фотографию я всегда держал при себе. Я сидел и смотрел на неё...
***
Мы лежали на кровати и я смотрел на свою жену. Таня продолжала всхлипывать.
— Лёша, я думала тебя больше нет, — сказала она, — я думала ты погиб,... ты понимаешь, — продолжила она и снова заревела.
Я молчал и смотрел на неё поникшим взглядом.
— Как долго ты с моим братом? — спросил я её.
Жена попыталась немного успокоится и вытереть слёзы. Она сделала паузу.
— Лёша, всё не так просто, как ты думаешь... , — начала она.
— Я ничего не думаю, я тебя просто спрашиваю, — проговорил я.
— Ты знаешь что было, когда мне сообщили, что твоё судно пропало где-то в океане, ты знаешь что со мной было в тот момент? — начала жена и у неё снова появились слёзы на глазах, — я не спала ночами, у меня была постоянная истерика, — продолжила она, — твой брат единственный, кто подставил своё плечо в трудный момент.
«Не знаю, как он подставил своё плечо, но свой член он подставил точно», — подумал я.
— Лёша,... я правда думала, что уже всё,... , — жена всхлипывала и смотрела на меня, — я не собиралась с ним спать, никогда об этом не думала... Мне стало страшно оставаться одной ночью, я боялась, я стала пить антидепрессанты, — рассказывала Таня, — Это получилось всё как-то само собой, я не знаю, — сказала она и снова заплакала, — ты меня сейчас ненавидишь, да?! — спросила она меня, — я знаю — ненавидишь...
Я посмотрел на свою супругу и погладил её волосы.
— Я о тебе всё время думал, — выдавил я из себя. Жена еще сильнее зарыдала.
— Да, да... я такая сука, — сквозь плач проговорила она, — скажи,... выскажи всё, что ты обо мне думаешь... , — жена ревела.
***
Солнце уже вот-вот зайдёт за горизонт, а я не могу оторвать глаза от этой красоты. Где-то далеко играет музыка, видны огни в небе из ближайшего отеля, а здесь, на берегу, всё как и тысячу лет назад. «Как ты там, моя красавица?! Как мне тут плохо без тебя! Прости, что ушел от тебя так далеко».
Перед самым отъездом я и жена сменили номера мобильных телефонов и я, по глупости, не запомнил его. Я сейчас себя корил за это. В местных отелях я пытался дозвониться к нашим с женой соседям, но трубку никто не брал.
Я нашел временную работу грузчиком на рынке, чтобы накопить чуть-чуть денег и добраться до столицы, а дальше — в консульство нашей страны. На рынке я познакомился с Бруно — этаким темнокожим «мексиканцем», как он сам себя называл. Бруно знал немного русский язык и я ему рассказал свою историю.
По вечерам мы сидели на улице и пили с мексиканцем пиво. Оказалось, что Бруно знает человека, который может прямо из нашего маленького посёлка отправить запрос в компанию, где я работал, чтобы рассказать обо мне. Этот человек приехал через неделю и я с мексиканцем отправился к нему.
— Черная жемчужина? — спросил он меня — о, боже.
Черная жемчужина — это название судна, на котором я плыл. Роберт, так звали этого парня, очень удивился, когда услышал это
