спросила она тихо. Но я, в глубине души, не хотел, чтобы это благо цивилизации появилось в этом доме, в этой квартире.
— А зачем? Уже прохладно становится, а дадут свет, сразу нарушится весь интим. А в темноте это будет незабываемый день рождения.
Теща засмеялась.
— Но свет для интима можно просто выключить.
— Да, можно, но это будет сделано специально, а так это веление судьбы, чтобы люди остались в темноте. Это я чисто гипотетически — о людях в темноте, — поправил себя я и закурил вторую сигарету.
Я взглянул на тещу. Она улыбалась. Машинально мой взгляд пробежал по ее лицу, которое играло малиновыми красками, отбрасываемыми от заходящего солнца. Дальше мои глаза пробежали по шее и опустились в декольте. Грудь лежала на руках, опершихся на край балкона, и теперь я мог увидеть, как между ними образовалась щель, в которую с шеи стекали капельки пота.
Окна были наглухо закрыты, кондиционер включен в гостиной, а свет во всей квартире потушен.
— За цивилизацию, — сказал я, и мы с тещей выпили по рюмочке. — Все, нет теперь передо мной соблазнительной мокрой женщины.
— Что соблазнительного в мокрой и немолодой женщине? — с улыбкой спросила теща.
— Каждому свое. Мне нравилось.
— Правда? Завтра опять будет жара, вот еще и насмотришься.
— Это намек на то, что я не попаду сегодня домой?
— А чего тебе на ночь глядя ехать домой? Спать, что ли, негде?
— В общем, придется до завтра ждать, — горько вздохнул я, придав юмористический оттенок вздоху.
— Ну, пока еще в квартире не прохладно, так что время у тебя есть насладиться этим зрелищем.
— Да я, собственно, ничего уже не вижу.
— Так что, будем включать свет? Давай вытяжку включим? И можешь курить здесь.
— Вот спасибо.
Я стал перед вытяжкой и закурил. Теща в это время подошла и нажала пару кнопок на агрегате, в котором вспыхнула лампочка, и заработал вентилятор, который начал высасывать воздух из комнаты.
Чувствовалось, как прохладный воздух вваливается в кухню.
— Грустно становится, — сказал я.
— Почему?
— А Вы чувствуете как холодный воздух пошел в комнату? Все. Конец мокрым маечкам.
Теща рассмеялась от всей души.
— Вот что ты хочешь? А? Скажи мне, — Татьяна Викторовна близко подошла ко мне и посмотрела в глаза.
— Может быть это будет немного странно, но мне хочется смахнуть рукой с вашего лба пот, с лица, с шеи. Может это и странное желание, но мне вдруг захотелось это сделать.
— Делай. Интересное желание, — как-то строго сказала теща.
Я смотрел в глаза женщине и медленно проводил рукой по ее лбу. Волоски становились мокрыми и приглаживались к голове. Я растирал пот по лицу женщины, а стояла передо мной теперь с закрытыми глазами.
— Вы хоть что-нибудь скажите, — тихо сказал я.
— Нежно. Приятно.
Я бросил окурок в раковину и провел двумя руками по шее женщины, медленно двигаясь к декольте. Затем я остановился и медленно повернул женщину к себе спиной. Она послушно развернулась. Я запустил руку под футболку и прикоснулся к ее горячей и мокрой спине, стал нежно ее поглаживать. Затем я снова взял женщину за шею и стал массировать ее, а затем предплечья.
— Это божественно. Мне никогда не делали массаж.
— Как так? Такого не бывает.
— Бывает, Саша. Бывает.
— Значит нужно восполнить этот пробел.
— Наверное.
— С меня массаж в подарок имениннице.
— Ловлю на слове.
Я повернул к себе женщину лицом, и мне захотелось прижаться к ней, что я и сделал. Я прижался лицом к лицу женщины, точно так же как и она прижалась ко мне днем, когда я вошел в дверь и меня ждал поцелуй в щеку.
— Ты такой нежный, — прошептала тихо теща. — Обними меня пока я горячая.
Это были самые замечательные слова, которые я когда-либо слышал от этого человека. И правда, она была еще горячей. Я прижался к ней и почувствовал, как ее грудь прижалась к моей, я почувствовал, как ее горячие руки легли мне на плечи. Я
