её трусиков, встаю с кровати: — Раз сказал, значит и не буду...Замечаю мимолётное разочарование на её голубоглазой мордашке. — ... не буду разбрасывать одежду по всей комнате! — заканчиваю я, достаю из кармана упаковку презервативов, кладу её на стол и начинаю раздеваться.Девчонка ошалело смотрит на меня. Про себя прикидываю, что девственности она, небось, лишилась лет в пятнадцать по глупости и любопытству, потрахалась пару раз без особых впечатлений с кем-то из ровесников, и особого сексуального опыта не имеет. Тем удивительнее для неё моё поведение.«Запомнишь меня надолго, а то и на всю жизнь!» — со свойственной мне тогда юношеской гордостью думаю про себя. — Ты со всеми себя так ведёшь? — спрашивает она, забиваясь в дальний угол кровати, но пытаясь делать вид, что храбрится. — Нет, только с девушками, — отвечаю, не прекращая раздеваться.Неторопливо складываю футболку. Степенно стягиваю носки. Буднично, словно перед отходом ко сну, снимаю штаны. Всё это аккуратно складываю на ближайшем стуле. Остаюсь в домашних туфлях на босу ногу и укороченных обтягивающих «боксерах».Судя по тому, что девчонка, забыв о смущении, пялится на меня во все глаза, предыдущий сексуальный опыт у неё был в темноте и, сто процентов, по глубочайшей пьянке. Даже рот приоткрылся при виде оттопыренного края моих «боксеров» и выглядывающей оттуда багровой головки члена. — Любопытно? Хочешь на него посмотреть поближе?Словно загипнотизированная, Марина кивает. Да, забыл сказать, её зовут Мариной, а вовсе не Машенькой.Улыбаюсь и неспешно снимаю трусы. Член стоит под углом не меньше семидесяти градусов. Достаю из пачки презерватив, кидаю его на кровать, а сам вплотную подхожу к девчонке. — Это пенис, — говорю ей ласково и с улыбкой, показывая рукой на эрегированный член. — Его полагается вставлять туда!Показываю пальцем ей между ног. Инстинктивно Марина прикрывает это место руками. В это мгновение я подхожу к ней вплотную, беру её руками за голову, слегка подтягиваю к себе и добавляю: — Но можно его вставить и в рот.На лице девчонки отражается лёгкая паника. Её можно понять, всё происходит слишком быстро. — Мы не будем торопиться, — успокоительно улыбаюсь и присаживаюсь к ней на кровать.Я обнажён, а она одета. Начинаю раздевать её, снимаю майку, расстёгиваю бюстгальтер. Грудки твёрдые, двоечка-плюс, с набухшими сосками. Наклоняю голову влево, втягиваю в рот один сосок. Дёрнулась от неожиданности. Провожу языком по другому соску, молчит. Слегка прикусил зубами. Лёгкий стон. Целую в губы, обхватываю руками обе груди, нежно и уверенно сжимаю их в ладонях. Затем подхватываю девчонку и ставлю её на ноги прямо на кровати.Железная общаговская кровать скрипнула. Ничего, ей ещё сегодня не так придётся поскрипеть...Снимаю с девочки шорты. Остаётся лишь в трусиках. Белые трусики и сбоку тюльпан. Стоит на кровати, неловко опустив руки вдоль тела. Покорная. Подумал, что мог бы её сейчас поставить в виде какой-нибудь буквы, словно человечка на обложке детского журнала «Весёлые картинки».Поставлю в виде буквы «П» и выебу раком, подумал я цинично.Вместо этого поцеловал ей животик и осторожно скатал трусики с тюльпаном вниз по ногам. — Блондинка... — смеюсь шёпотом и несильно тяну за светло-русые лобковые кудряшки.Смущается, краснеет. Переступает через трусики. Откидываю их на соседнюю пустую кровать. — Тебе не нравится? — произносит она первые слова с тех пор, как я разделся. — Мне очень нравится, абсолютно всё нравится... — укладываю её на спину и бесцеремонно проникаю внутрь двумя пальцами. Такими мокрыми бывают только семнадцатилетние девчонки.Всхлип у неё из груди. Всхлип у неё между ног.У меня срывает башню. Самоконтроль закончился. Раздираю упаковку презерватива. Натягиваю его двумя отточенными движениями. Впиваюсь ртом в её рот.
