член любовника, когда он захрипел. Остановившись в испуге, она завороженно следила за задыхающимся, сжимающим грудь мужчиной. Рукой он тянулся к тумбочке, и она, соскочив с его бедер, ... рывком выдвинула ящик. Выдавив таблетку, она замешкалась с водой. Внезапно взяв себя в руки, она вновь внимательно взглянула на свекра. Закрыв глаза, тот все медленнее шарил рукой по подушке. Она наблюдала со стаканом и лекарством в руке. Несколько раз не то всхлипнув, не то всхрапнув, мужчина часто заморгал, конвульсивно перевернулся на бок, поскрёб ногтями грудь и затих. Он не ответил на её тихий зов, не отреагировал на похлопывание по плечу. Злата тихо вылила воду обратно в бутылку, хладнокровно надела халатик и положила в карман опасные теперь таблетки. Быстро сбегав к себе, она вернулась и так же тихо опустила в выдвижной ящик начатую пластинку с таблетками «от сердца». Оглядевшись и наскоро приведя все в порядок, она взялась за телефон.
Успокоив расстроенную жену, примчавшийся с работы Лёня поехал за «скорой» в больницу, куда увезли отца. Злата же осталась приводить в порядок затоптанный бригадой неотложки дом и расстроенные нервы.
Все сотрудники сочувствовали безутешной Злате, ежедневно навещавшей в реанимации свёкра, разбитого инфарктом. Нанятая сиделка докладывала приходящим детям, что больной по большей части без сознания, а если и приходит в себя, то разобрать его бормотанье невозможно. Врачи сперва даже обещали улучшение, но видя его стабильно плохое состояние, перестали. Сын, сильно переживавший из-за болезни отца первое время, успокоился, смирившись, как видимо, с неизбежным. Сослуживец К. П., здоровяк, насиловавший Злату в сауне, ежедневно заходил в кабинет девушки и, не обращая внимание на робевших сотрудниц, лично интересовался здоровьем приятеля. Он трогательно поддерживал Злату за локоток и приобнимал за плечи, выражая ей свою поддержку и соболезнование, предлагая любую помощь. Грустная, вызывающая всеобщее сочувствие сноха, только оставшись в одиночестве, могла снять с лица утомительную маску горя. Только бывший возлюбленный Вадим не заговаривал с ней, не сострадал, увлеченный новыми отношениями. Об этом судачили молодые сотрудницы, регулярно слышавшие его телефонные переговоры с некой «заей», «рыбой» и как там ещё называют любовниц. Некоторые видели его с милой юной особой. Злата уже без особого интереса, чисто инерционно, издалека наблюдала за парнем.
Больному стало хуже, и детей вызвали к нему. Упавший духом Лёня обзвонил родных и знакомых, испугав всех. Растерянные, сидели они у постели отца, отгороженные ширмами от других несчастных, толком не зная, как себя вести. Забытая жена К. П., мать Лёни, плакала, сын потерянно озирался, а Злата неестественно прямо держала спину. Больной находился в полузабытьи, ненадолго выныривая из бессознательности. Он обводил всех тусклым взглядом, пытался концентрироваться на невестке и опять отключался. Злата старательно отводила глаза от больного, хотя никто все равно этого не замечал.
Вошёл чиновник-приятель, договорившийся с врачом насчет посещения реанимации. Он потрепал Леонида по опущенным плечам, обнял жену К. П. и устроился за спиной Златы, прижавшись к ней выступающим животом. Девушка отшатнулась, но он положил ей руку на плечо, окончательно прислонив к себе. Именно в этот момент умирающий снова пришел в себя и вперил тяжелый взгляд в сноху. Толстяк-сослуживец тут же заговорил о том, как сильно они дружили с лёниным отцом, помогали друг другу, как обещали присматривать за своими родственниками, случись что. От дружбы он плавно перешёл к бизнесу, уверив Лёню, что если нужно, подключит административный ресурс, как делал отец. Затем пообещал, что не оставит заботой невестку друга, опекая её, оставшуюся в одиночестве, в мэрии. Посулил, что в будущем она непременно займет пост свекра, в чем он ей непременно поможет. С
